Кровь Моего Монстра

 — Любовника? — спрашивает она низким, удивленным тоном, и я почти поддаюсь ее впечатляющему актерскому мастерству.

 — Не издевайся надо мной, Александра. Ты выстрелила в телефон, поэтому я не смог узнать, кто он. Но помяни мое слово, я вытащу его из любого закоулка, где бы он ни прятался.

  В ее глазах разгорается огонь, свирепый и смертоносный. Такой злой я ее никогда не видел. Даже ее выражение, когда Надя и Николай погибли, не идет ни в какое сравнение.

 — Если ты пойдешь за ним, я стану твоим врагом, Кирилл. И я убью тебя, не задумываясь.

  Моя челюсть сжимается. Дело не в угрозе, как таковой, а в том, что она угрожала мне из-за него.

 — Ты не можешь даже ударить меня, но думаешь, что убьешь меня? — чем больше я говорю, тем более жутко спокойным становлюсь. — Похоже, у тебя неправильное представление обо мне, иначе ты бы не сказала этих слов. Я могу и я раздавлю тебя, как будто тебя никогда не существовало.

— Тогда почему ты этого не делаешь? — ее глаза светятся неестественным блеском. — Почему ты не избавляешься от меня, Кирилл?

— Потому что, как ты так красноречиво выразилась, мы используем друг друга.

  Я тяну за пуговицу ее брюк, и она замирает, ее кожа становится красной.

  Я расстегиваю свой собственный ремень и освобождаю свой член, который был в состоянии твердости с тех пор, как я проснулся сегодня утром, а ее не было рядом.

  Я поднимаю ее, стягиваю штаны до пола, а затем упираюсь членом в ее трусы-боксеры. Трение возбуждает меня больше, чем все, что я когда-либо испытывал.

 — Подожди…— ее руки вцепились в мой пиджак.

 — Если ты хочешь, чтобы я остановился, скажи это. В противном случае, оставайся, блядь, неподвижной.

  Она глотает, но молчит. Она также не разжимает пальцы, которые остаются неподвижными на моих плечах.

  Я только хотел сдвинуть ее трусы-боксеры в сторону, чтобы иметь доступ к ее киске, но в итоге порвал их. Мои пальцы покрываются ее возбуждением, как и головка моего члена.

 — Ты утверждаешь, что не хочешь зрителей, но ты вся мокрая от одной мысли об этом. — Мои пальцы играют с ее клитором, и она задыхается, впиваясь зубами в нижнюю губу. — Ты моя маленькая грязная шлюха, не так ли?

  Она начинает что-то говорить, но это заканчивается стоном, когда я поднимаю ее, а затем опускаю на свой член. Ее голова падает назад, и она закрывает рот рукой, чтобы остановить звук, но этоне помогает, чтобы скрыть эротические звуки, которые она издает.

 — Видишь? Твоя киска растягивается и приветствует меня дома. — Я хватаю ее за бедра и вхожу в нее в темпе, более диком и неистовом, чем прошлой ночью. — Твоя киска точно знает, кто ею владеет, так как насчет того, чтобы последовать ее примеру?

 Единственный ответ Саши — хныканье и редкие вздохи, когда я нажимаю на ее точку G. Поэтому я делаю это снова и снова, пока ее киска не напрягается еще сильнее и не душит мой член.

  Шлепки плоти о плоть эхом отдаются в машине, как и ее стоны. Когда она теряет равновесие и вот-вот упадет, она обхватывает мою шею руками и смотрит на меня полуприкрытыми глазами трахни меня.

  Я схожу с ума, вбиваясь в нее с неистовой силой. Она отскакивает от моего члена, затем ее губы складываются в букву «О», а ее бедра сотрясаются от ударов.

  Но я не останавливаюсь.

  И я, конечно, не успокаиваюсь.

  Я отпускаю бедро и обхватываю пальцами ее горло. Мне нравится, как ее киска сжимается вокруг моего члена, когда я душу ее. То, как она принимает меня глубже и сильнее, открывая мне доступ к самой тайной части ее тела.

 — Так вот кем тебе нравится быть, Solnyshko? Моей маленькой игрушкой?

  В ее глазах блестят слезы, и я не уверен, что это из-за моих слов или из-за ее продолжающегося оргазма. Она склонна плакать, когда оргазм становится слишком сильным.

 — Ты позволишь мне засунуть свой член в эту киску и использовать тебя, когда и как захочу, не так ли? Ты тоже будешь кончать для меня, потому что мы используем друг друга.

  Мои удары становятся все быстрее и короче, заставляя ее голову ударяться о крышу машины. Я притягиваю ее к себе, продолжая и продолжая. Ее дикое сердцебиение ударяется о мое, и ее сопение заполняет мои уши, а затем проникает в самую темную часть моей души.

  Когда она прячет свое лицо в ложбинке моей шеи, я кончаю в ее теплую киску. Моя разрядка долгая и жесткая, и сперма размазывается по ее бедрам. Саша не двигается. Ее хрупкие руки брошены мне на плечи, а заплаканное лицо спрятано у меня на шее. Мы остаемся так на несколько мгновений. Я перевожу дыхание после самой мощной разрядки в моей жизни. А она... Черт знает, что она делает. Через несколько мгновений она отстраняется, ее лицо залито слезами, глаза красные и блестящие, но выражение ее лица не поддается прочтению. Она неловко пытается приподняться, чтобы заставить меня вытащить.

  Я помогаю ей, и она морщится, вероятно, ей больно. Поскольку она прекрасно двигалась раньше, я не подумал о том, что ей может быть больно после прошлой ночи.

  Моя сперма размазывается по ее бедрам, когда она пытается устроиться на сиденье рядом со мной. Я беру салфетки и начинаю вытирать ее, но Саша пытается забрать их.