Кровь Моего Монстра

Ее нога подпрыгивает на полу, но когда я предлагаю ей чашку кофе со сливками и сахаром, как она предпочитает, Карина принимает ее, ее поза расслабляется.

— Пятнадцать минут закончились?

— Прошло всего три минуты, мисс... то есть, Карина.

Выражение ее лица озаряется, и она улыбается.

— Ты точно должен стать моим охранником, но этот скупой Кирилл такой, типа, нет. — Подражает она его бесстрастному тону.

— Ты попросила его сделать меня своим охранником?

— Он даже не дал мне закончить просьбу и наотрез отказался.

Я этого не знала.

— Но тебе не нужен телохранитель, поскольку ты всегда находишься в своей комнате.

Она поджала губы.

— Конечно, нужен. Я могу, например, примерять одежду, которую заказываю по Интернету, а ты говоришь мне, что думаешь. Я могу делать тебе маникюр, и мы будем обедать вместе, как сейчас.

Это не совсем работа телохранителя, но я не говорю ей об этом.

Карина проводит пальцем по ободку своей чашки и вздыхает.

— Мы никогда не ели всей семьей, ты знаешь.

— Почему?

— Мама и папа не любили друг друга, и они сделали своей миссией, чтобы мы трое тоже были полны ненависти. —  Она заглатывает полный рот кофе. — Они заставляли нас все время соревноваться друг с другом.

Я откидываюсь на своем сиденье.

— Как соревноваться?

— Кирилл и Константин соревновались задолго до моего появления. Сначала это были детские вещи, такие как гонки и оценки, но потом это были боевые искусства, уроки стрельбы и как действовать под давлением.

— Действовать под давлением?

Кофейная чашка задрожала в ее руке, несколько капель упали на стол.

— Дурацкие психологические тесты на умственную выносливость.

— Ты... делала это?

— У меня не было выбора! Это было обязательно, потому что папа был засранцем. —  Ее глаза блестят от слез. —  Мне было тринадцать, Константину — девятнадцать, а Кириллу — двадцать один. Нас высадили на изолированный остров, и мы должны были выживать любыми способами. Я была прикована к Кириллу, но меня схватили какие-то страшные люди в масках. Кирилл пришел меня спасать, но их было слишком много. Его валили с ног, били, жгли, били током, и мне пришлось наблюдать за всеми пытками в реальном времени. Я плакала и кричала так громко, что потеряла сознание. Константин был единственным, кто прошел это испытание, так как он нашел лодку и сбежал. Мы с Кириллом провалились, потому что должны были быть отстраненными и вести себя так же, как Константин. После этого я никогда не выходила из своей комнаты. Всякий раз, когда мама или папа заставляли меня выходить, меня рвало, у меня случался припадок или я падала в обморок, поэтому они сдались и решили, что лучше спрятать меня от мира. Через несколько лет Кирилл тоже оставил меня и уехал в Россию.

Насколько... чудовищным должен быть человек, чтобы так поступать с собственными детьми? Карина стала такой не потому, что она психически нездорова. Это вызвано травмой. Вот почему она боится находиться на улице и физически не способна справиться с внешним миром.

Если это то, что случилось с Кариной, то интересно, сколько раз Кирилл подвергался испытаниям со стороны отца, чтобы стать таким, какой он есть?

Если его били, жгли и били током в двадцать один год, то что еще отец делал с ним до этого?

— Мне так жаль, Карина.

Она качает головой и вытирает слезы, которые бежали из ее глаз.

— Я уже давно потеряла своих родителей, но я думала, что у меня хотя бы есть Кирилл. Но он тоже ушел.

— И поэтому ты пыталась убить его в тот день, когда он вернулся?

Она фыркает и смотрит вдаль.

— Я все равно его убью.

Я улыбаюсь. Она совершенно не это имела в виду. На самом деле, я думаю, что часть ее боится, что он снова уйдет.

— Если я убью его, ты можешь быть моим охранником!— она хлопает в ладоши, как будто ей в голову пришел самый гениальный план.

— Я и без этого буду твоим охранником.

— Правда?

— Да, но, как я уже сказал, сначала ты должна выйти.

— Нет, спасибо.

— Мы можем начать вот так, с балкона.

— Только с балкона? — спросила она с невинными глазами.

— Просто балкон — это хорошо.

— Я не ненавижу балкон.

— Я рад, что не ненавидишь.

— Спасибо, Саша. — Она улыбается.

— За что?

— Если бы ты не пришел, я бы не знала, что балкон не так уж плох.

— В любое время.

Она намазывает немного джема на кусок тоста и предлагает его мне.

— Я не могу поверить, что это Анна. Она сделала тарелку Кирилла намного лучше, чем мою. У нее всегда были проблемы с фаворитизмом.

— Но, похоже, она его любит.