Кровь как лимонад

– Ну, видишь, – почти через силу улыбнулся Марк. – Из тебя бы, наверное, получился опер.

– Нет уж, спасибо, – помотал головой Жека. – Я лучше останусь тем, кем есть. Работа более творческая. И перспективы роста. Сегодня угоняешь «шкоду», завтра – вот такую как у тебя «бомбу», если это барахло заведется, послезавтра – «ягуар».

– А через неделю валяешься в канаве с проломленным затылком… Двигай домой. Начнем с утра.

Жека заглянул в «бэху».

– Ты бы кресло хоть опустил, вздремнул, а то сидишь, не сомкнув глаз. Тут все-таки охранники в доме есть, в камеры смотрят.

– Вот они и посмотрят, как тебе горло перережут. А потом моих бывших коллег вызовут.

– Что-то ты все какие-то мрачные перспективы мне рисуешь.

– А у тебя других нет, – серьезно ответил Марк. – С таким-то образом жизни… Быть гомосеком и не предохраняться – и то менее рисково.

– Пошел на хрен, – сказал ему Жека и направился к дому.

У огораживающего дом забора почувствовал, как ему в спину уперся взгляд, и вскинул правую руку с поднятым вверх средним пальцем. Обернулся, чтобы увидеть реакцию Марка, но тот смотрел не на него, а куда-то в другую сторону. Жека скользнул внимательными глазами в том направлении, но ничего не заметил. Поднес взятый у Насти ключ-«таблетку» к замку калитки, толкнул и оказался за забором. Шагая через двор, оглянулся еще раз. Пялился кто-то ему в спину или все-таки показалось?

* * *

– Зачем ты с собой ноут привез? – спросила Настя у Андрюхи, пока тот подготавливал к работе принесенный с собой компьютер. – Я же сказала, что у меня есть.

– Знаешь, это все равно, что чистить зубы чужой щеткой, причем – обувной. Я только на своем буке и только Линукс мэйчу. Даже на работе. А вы ловите вирусняки со своей Виндой.

– Я давно заметила, что все айтишники такие снобы… А почему, кстати, ты Гарфилд?

– Потому что не Матроскин, – ответил за недовольно запыхтевшего Андрея Жека. – А не Матроскин – потому что на машинке не умеет…

– Онегин, – повернулся к Жеке его друг, – славный мой приятель, а что ты так раздухарился тут?.. Гарфилд – потому что пухлый, веселый и люблю молоко, сметану и кисок. Я, наверное, в прошлой жизни точно котэ был.

Бывший котэ – большой, в зеленых джинсах и попугаистой красной футболке со смайликом, не хватало только широкополой шляпы как у Незнайки – в оранжево-сером интерьере малометражной студии выглядел метеоритом, рухнувшим в арктическую пустыню.

– Хочешь, у меня с поллитра кефира есть? – спросила Настя.

– Тащи, чего спрашиваешь? Или дразнишься? – подозрительно уставился на нее Андрей.

Настя отошла к холодильнику, достала из него початую картонную коробку «Веселого молочника» и вылила все ее содержимое в большую кружку.

– Может, лучше блинов нажаришь? – обернулся к девушке Гарфилд.

– Ой! А я не умею! – призналась Настя.

– Почему я не удивлен? – сам себя спросил Гарфилд. – А, ну да, – он кивнул на черно-белую фотокартину над кроватью – с обнаженной Настей и эрегированными членами по краям. – Обычно либо готовить умеют, либо в порнухе снимаются… Жека, надеюсь, хоть один из двух этих херов твой? Тот, что длиннее? Скажи, что ты его просто черникой или гуталином вымазал?.. И она все еще здесь висит?.. Странный ты… Ладно, давай кефир и показывайте, что у вас тут.

У них был видеофайл. Гарфилд перекинул его к себе на ноутбук и только тогда открыл. Из колонок ноута заиграла хриплое некачественно записанное диско из 80-х, на мониторе замелькало время от времени смазывающееся и теряющее резкость изображение. Ручная, как при съемках экшена, камера – и явно непрофессиональная. А может быть – телефон. Только вряд ли кто-то бы дал снимать на телефон то, что они сейчас видели на мониторе.

Девушка. Из-за обильного макияжа и не поймешь – красивая или нет, но молодая. Смеется. Потом становится на колени и начинает делать минет мужику в возрасте. Тому не помешало бы заняться спортом – голый выдающийся вперед живот колыхается при встречных движениях мужчины бедрами, когда он грубо насаживает рот партнерши на свой стоящий колом, но, кажется, не такой уж большой член в телесного цвета презервативе. Девушке неудобно, ее лоб упирается в живот партнера. Мужчина поворачивается лицом к камере, делает манящий жест свободной рукой.

– Иди к нам, – зовет он.

Его голос записан не очень хорошо, с искажениями от играющих из невидимых колонок «Bad Boys Blue», и нужно напрягать слух, чтобы разобрать слова, но все слышно – читать по губам не надо.

Камера приближается к занимающимся сексом людям. Опускается на уровень отсутствующей у мужчины талии. Десять или около того секунд орального секса крупным планом. Тугое «О» губ девушки, скользящее по обтянутому латексом члену. Быстрые прикосновения языка к головке. Нитка слюны, на несколько мгновений повисшая между пенисом и подбородком девушки.

Камера смотрит вверх, заглядывает в лицо мужчине. Тот спрашивает у нее:

– Чего ждешь? Присоединяйся.