Кровь Ив

«Господи, смилостивься». Я затерялась в его поэтичной честности, в жаре его рта, в бархатном ощущении его губ. Я хотела познать его полностью, ощутить его больше.

Вода лизала наши бедра, влажность в воздухе окутывала теплым коконом. Во мне взрывалось так много ощущений, но одно в особенности сосредоточилось ниже талии и пульсировало между ног.

Его дыхание замедлилось, ладони вернулись на мою талию. Я немедленно ощутила утрату, когда он оторвал свои губы, тяжело дыша.

— Джесси.

Он уперся нахмуренным лбом в мою невредимую щеку.

— Мне не стоило…

— Не порти все.

Его хмурое выражение превратилось в царапанье зубами по моему подбородку и закончилось легким укусом в мои губы.

— Разве ты не знаешь? Ты мое все. Моя мука. Мой рай. Нет ничего, кроме тебя.

Я тихонько замурлыкала, не сумев сдержать противоречивый прилив удовлетворения и утраты.

— А твои видения?

Его ладони поднялись по моим рукам, плечам и спустились по спине. Он привлек меня ближе, соединил наши груди, и мы задышали в унисон.

— Ты и есть мои видения.

Я ненавидела их — видения, обременившие его, но от моих чувств они никуда не девались.

— Мы не остановимся на этом поцелуе, — его челюсти напряглись, но я продолжила говорить. — Это не должно быть сегодня, но Джесси, мы не будем притворяться, что этого не было. Мы справимся с этим, разберемся, — я наклонила голову и посмотрела ему в глаза. — А это значит больше разговоров. Ладно?

Он опустил подбородок в кивке и потерся щекой о мою щеку. Колючие волосы на его лице щекотали мою кожу. Еще один неотесанный, мужественный атрибут, который аппетитно определял его.

— У меня есть еще одно требование.

Он отвернулся, мышцы на его лице напряглись.

— Ты слушаешь?

Его взгляд вернулся ко мне.

— Никогда и ни за что не сбривай эту щетину.

Он поскреб подбородок, и этот царапающий звук разнесся вокруг нас, когда он заулыбался в ответ.

— Я потерял мыло.

Какая же охеренная улыбка. Она переполняла меня всеми возможными видами надежды.

— Я бы в любой момент обменяла последний брусок мыла на планете взамен такого поцелуя.

Его улыбка превратилась в усмешку, а потом и вовсе померкла. Его глаза как будто потемнели, углубились целеустремленностью и ответственностью.

Я выдержала его взгляд, осознавая, что он вот-вот закроется, и сжала бирюзовый камешек на своей грудине.

— Мудрый мужчина сказал мне, что бирюза усиливает способность любить и общаться с другими.

Хотя камень был подарком от Джесси, Акичита объяснил мне его значение, когда повязывал мне его на шею в момент моего первого ухода от Лакота в горах. Он прошел со мной через кое-какое неприглядное дерьмо, но свою работу сделал. Я трижды научилась вновь принимать любовь.

Сняв кожаный шнурок через голову, я подняла его. Когда Джесси опустил голову, я надела его ему на шею.

— Только взаймы. Когда он сделает свою работу, я хочу его обратно.

Уголок его губ приподнялся.

— Даритель по-индейски (прим. тот, кто дарит подарок, а потом требует вернуть его назад)

— Раз ты дал его мне, думаю, это делает тебя самого дарителем по-индейски.

Он накрыл ладонью камешек на своей груди, и тени на его лице смягчились.

— Иви. Иви? — позвал сзади меня голос с тягучим ирландским акцентом.

Я развернулась к нему, и меня резко ослепил луч фонарика. Джесси сделал два шага назад, и от его движений по воде пошла рябь.

Яркий свет метнулся к берегу, и сквозь пятна, плясавшие перед моими глазами, проступило обеспокоенное лицо Рорка.

— Док дал деру.

— Какого черта это значит? — рявкнул Джесси, уже находясь в движении.

Я потерла лоб, сосредоточив свое внимание на деревьях.

— Это значит, что он сбежал.

Джесси вскинул руки.

— Ты должен был следить за ним.

Рорк подбежал к краю воды.

— А ты видел, как быстро бегает этот придурок? Что мне оставалось делать? Башку ему отрубить?

Мое сердце гулко екнуло от ужаса.

— Нет! Если кто-нибудь… — мой голос прозвучал резче, чем я намеревалась. Я смягчила свой тон. — Если кто-нибудь навредит ему, клянусь…

— Не надо клясться, любовь моя, — Рорк провел лучом фонаря вдоль деревьев. — Он хотел увидеть тебя. Не послушался, когда я обломал его, так что… — фонарик метнулся опять к моим глазам. — Какого хера случилось с твоим лицом?

— Мы дойдем до этого, когда найдем Мичио, — я пошла вброд к берегу и на автопилоте оделась, пока Джесси приклеился к моему боку.

— Страдания Иисуса ему в задницу, — Рорк пнул ботинком камень, послав тот прыгать вдоль берега. — Нет ничего хуже стоящего мудака (прим. ирландская поговорка).

Что бы это ни значило. Я натянула футболку, застегнула джинсы и собрала свои ножи с берега.

— Ну мы же не держим его в плену, Рорк.

Из нас четверых Мичио всегда был самым быстрым и умным, обученным рукопашному бою и вдобавок обладающим IQ гения. А теперь? Он был силой природы. Рорк не сумел бы его сдержать. Да я и не хотела, чтобы он это сделал.