Кровь и почва русской истории

С начала 1970-х гг. Советский Союз выручил около 150 млрд. нефтедолларов. За это же время в республики Средней Азии было вложено 150 млрд. рублей (по тогдашнему паритету покупательной способности рубль не существенно отличался от доллара), причем преимущественно не в развитие производства, а в фонды потребления. Ведь среднегодовой прирост населения в этих республиках в 60-80-е годы XX в. был в 3-4 раза выше, чем в России. Эти фонды формировались преимущественно за счет России, а потреблялись многодетными азиатскими семьями. (Правда, по причине демографического бума среднедушевые доходы в Средней Азии были ниже российских в 2-3 раза)[163].

А чего еще было ожидать от политики «позитивной дискриминации»[164] национальных окраин? Логически рассуждая, «позитивная дискриминация» одних неминуемо должна была обернуться подлинной дискриминацией других. Даже не в пример более богатые Соединенные Штаты проводили аффирмативные действия в отношении этнических и расовых меньшинств за счет этнического и расового большинства. Тема «обратной дискриминации», то есть ущемления белых, которые не могли найти работу или продвинуться по службе из-за предпочтения, отдававшегося расовым/этническим и прочим меньшинствам, служит предметом активного обсуждения в этой стране. По ехидному замечанию одного неполиткорректного американца, идеальным кандидатом на профессорский пост в американском университете является одноногая чернокожая лесбиянка с незаконнорожденным ребенком.

Хотя СССР не успел дожить до подобного кретинизма, редкий русский, - как говорит мой друг, прекрасный знаток отечественной истории Игорь Аверин, - не понимал, что нацмен в СССР несравненно выше великоруса. Особенно рельефно дискриминация русских выглядела в национальных регионах страны, причем не только в союзных республиках, но и в автономиях, входивших к состав РСФСР. «К моменту последней советской переписи населения (1989 г.) доля лиц с высшим образованием, особенно с учеными степенями, среди титульных народов союзных и многих автономных республик была выше среднесоюзного уровня и заметно выше по сравнению с русскими, проживающими в этих республиках. Так, например, в Якутии на 1000 человек в возрасте 15 лет и старше среди якутов приходилось 140 человек с высшим и незаконченным высшим образованием, среди русских – 128 человек. В Бурятии и Калмыкии эти показатели еще больше в пользу титульных национальностей. Примерно такая же ситуация и по республикам Поволжья»[165]. Вот вам, пожалуйста, доказательства «врожденной» интеллектуальной ущербности русских и столь же «врожденного» интеллектуального превосходства «титульных» народов!

По иронии истории, одними из первых механизм дискриминации русских в национальных регионах испытали на себе те, кто его запустил – коммунистические аппаратчики. Русские администраторы стали жертвой так называемой политики коренизации» - форсированного создания национальных элит и «национализации» советских республик. Вот характерный эпизод, который тем более показателен, что связан с одним из будущих советских генсеков, Константин Черненко. Из Молдавии первой половины 1950-х гг. он умолял своего партайгеноссе в Москве: «Слушай, помоги мне. Приходят молдаване и говорят, что я восемь лет сижу, место занимаю. Наглостью их Бог не обидел. Помоги куда-нибудь уехать, только в Россию (курсив мой. – В.С.). Куда угодно»[166].

Впрочем, ворон ворону глаз не выклюет. От «перегибов» избавлялись, а «ленинские принципы кадровой политики» восстанавливались. Вот и Черненко оказался не просто «где-нибудь» в России, а в самой Москве, в ЦК КПСС. Уж что-то, а расстановку партийной номенклатуры Старая площадь держала под неусыпным контролем.

Правда, судьба сотен тысяч и миллионов русских, не входивших в номенклатуру, была не в пример более тяжелой. То, что для одних оборачивалось перемещением по партийно-советской горизонтали, для других выливалось в потерю средств существования, а то и самой жизни. Вот типическое сообщение из оформлявшейся на Северном Кавказе Горской республики: «жизнь русского населения… стала невыносима и идет к поголовному разорению и выживанию из пределов Горской республики: полное экономическое разорение края несут постоянные и ежедневные грабежи и насилия над русским населением… […] Местные власти… зная все это ненормальное положение, не принимают никаких мер против этого. Наоборот, такое положение усугубляется еще открытой пропагандой поголовного выселения русских из Горской республики…»[167]. А теперь попробуйте найти три отличия между началом 1920-х гг. и началом нынешнего века!