Кровь и почва русской истории

Несмотря на все этнические смешения, русский антропологический тип и русская генетическая конституция сохраняются неизменными на протяжении веков. Обладая значительной ассимиляционной силой, русские предоставляли возможность ассимилироваться в русскость всем, кто этого хотел, но сами не были склонны к смене своей этничности. Культурная ассимиляция в русскость сопровождалась вступлением в браки с русскими, ведя к ассимиляции биологической. Поэтому противопоставление «крови» и «почвы» в отечественном контексте лишено смысла, объемы этих понятий если и не совпадают, то в значительной мере пересекаются. Несколько упрощая, кровь и есть почва. Вплоть до последнего времени браки с русскими означали присоединение к сильному и лидирующему народу, чей язык и культура доминировали в пространстве северной Евразии.

Но преобладание в межэтнических контактах русского ассимиляторского вектора нельзя объяснить только культурно-историческими факторами. Биологическая подоплека этого процесса слишком очевидна, чтобы ее можно было исключить из исторического анализа. Поэтому автор счел необходимым включить в концептуализацию отечественной истории понятие «витальной силы» – близкое, но не идентичное «пассионарности» Льва Гумилева. В обобщенном виде под «витальной силой» или «витальным инстинктом» понимается совокупность специфических характеристик функционирования этноса как социобиологического явления. 

Пятивековая ретроспектива отечественной истории обнаруживает отчетливую связь и зависимость между биологической и морально-психологической, экзистенциальной силой русского народа, с одной стороны, и его историческим творчеством - с другой. Грандиозный успех России в истории оказался возможен лишь благодаря русской витальной силе. Как только она стала иссякать (что заметно с 60-х годов прошлого века), пошла под уклон и страна. Пик советской мощи и влияния оказался той исторической вершиной, с которой начался спуск вниз. Поначалу медленный и незаметный, он превратился на рубеже 80-90-х годов прошлого века в настоящий обвал.

Трагический парадокс истории в том, что русская сила, послужившая залогом грандиозного государственного строительства, масштабного социального творчества, ключевым фактором беспрецедентной территориальной экспансии и триумфальных военных побед была истощена этим строительством и этими победами. Проще говоря, русские надорвались. Именно по этой, и ни по какой другой причине Советский Союз был исторически обречен. Превращение русской силы в русскую слабость, что все более остро ощущается (хотя не всегда рефлексируется) современным отечественным обществом, делает столь проблематичным наше будущее.

Еще одной важной теоретической новацией в переосмыслении русской истории является понятие русских этнических архетипов (матриц коллективного бессознательного) и главного, доминантного архетипа – архетипа власти. Он трактуется автором как предельное воплощение, почти метафизический первообраз общечеловеческого архетипа власти. Русское общество сверху донизу и снизу доверху пропитано духом властвования и господства. Подобно магнитной линии, к которой притягиваются, вдоль которой группируются железные опилки, русский архетип власти сориентировал творческие усилия русского народа, направил русскую витальную силу в русло строительства государственности в самых тяжелых в мире природно-климатических и угрожающих геополитических условиях.

Хочу подчеркнуть: не государство сделало русский народ таким, какой он есть, а русские потенции реализовались в строительстве специфической отечественной государственности, пытавшейся, в свою очередь, отформовать русских под себя. Как бы ни оценивать это государство, нельзя не признать: оно обеспечило русским безусловные конкурентные преимущества в северной Евразии, послужило надежным (хотя и не очень привлекательным) инструментом долговременного успеха в истории. Иное государство вряд ли могло хотя бы сохранить русскую независимость. Сравнительно-исторический взгляд на Восточную Европу и развитие соседей России оставляет в этом мало сомнений.

 В рамках Большого времени русская история вообще была одной из самых успешных среди историй европейских народов. Сам факт создания развитой цивилизации – русской цивилизации - в северной Евразии представляет беспрецедентное и неоспоримое историческое достижение.

Ярким доказательством существования русского этнического архетипа власти, выразившегося в специфической отечественной государственности, причем доказательством от противного, служит отсутствие в отечественной истории влиятельного русского этнического сепаратизма. Феодальная раздробленность была почти исключительно делом элиты, а не масс русского населения, связанного бессознательной этнической связью поверх всех барьеров и разграничений. Россия не знала не только русского сепаратизма, но даже развитого партикуляризма великорусских территорий, хотя ее бурная история и необъятные пространства предоставляли для этого немалые возможности.