Кровь и Пламя (СИ)

— В любом случае, как я понимаю, завтра ждём неприятностей от Аненербе? — пробасил Виктор Церинген, огромный мужчина с окладистой рыжей бородой и длинными волосами, заплетенными в косы.

— Ну, благодаря русским Аненербе потеряло шестерых боевиков, — пожал плечами Шваниц, глядя в свой кофе, — По нашим данным, именно эта группа участвовала в утреннем нападении на мечеть. Среди них также был убит некто Ганс Шрёдер, подозреваемый в убийстве старших Мирбахов и их гостей три недели назад.

— Награда нашла героя, — мрачно и негромко произнесла Кристина, но все её услышали.

— И поделом, — пошевелился, словно усаживаясь поудобнее, Церинген, — Но Виктор, ты не ответил на вопрос.

— Августа, — тот повернулся к Канцлеру, — Разрешишь рассказать, насколько наши дела плохи?

— Мы хотя бы ещё живы, — та утвердительно кивнула.

— Во-первых, Департамент Магического Правопорядка практически перестал существовать, как самостоятельная боевая единица. После боя в Шарите у меня осталось шестеро мракоборцев, — он выразительно посмотрел на пытающуюся что-то сказать Вальдахаузен, та благоразумно закрыла рот, — Я уже вызвал оставшихся в моём распоряжении людей с земель, к утру я смогу максимум нарастить численность мракоборцев до полутора десятков, но это будут в прямом смысле последние сотрудники моего департамента. Останутся только те, кто по долгу службы вынужден находиться в наших магических поселениях. Этих ещё шестеро.

— Не густо, — с шумом вздохнул Альбрехт.

— Именно так, герр Виттельсбах, — Шваниц кивнул, — В восточных землях уже началось создание отрядов народной милиции, — на этих словах Вальдхаузен презрительно скривилась, а Церинген заулыбался, — Мекленбург, Бранденбург и Тюрингия.

— Саксония отказалась? — уточнила Августа.

— В Дрездене до сих пор спорят о том, кому быть главным после гибели старших Мирбахов, — поморщился мракоборец, — А в Магдебурге посчитали, что их если что сможет защитить Брунгильда.

— Брунгильда не может далеко уходить от Броккена, — пробасил Церинген.

— Всё так, но переубедить Иоахима Гейне мне не удалось, — развёл руками Шваниц.

— А почему нельзя ввести эти отряды в Берлин? — неожиданно спросил Энцо, совершенно искренним взглядом смотря на собравшихся.

— Подобные отряды, герр Ламбер, могут использоваться лишь для защиты той земли, где они были собраны, — вежливо пояснил Альбрехт и повернулся к Шваницу, — Потому меня интересуют отряды, который могла собрать Эмма Вайцзеккер.

— Она не собрала, — на скулах мракоборца заиграли желваки, — Несколько часов назад при выполнении задания она погибла от рук Аненербе.

— Это точно известно?

— Да, её охранение не смогло предотвратить непоправимое, однако они проследили за нападавшими, — Шваниц отпил кофе, — Те скрылись в частной психиатрической лечебнице Отто Агриколы. Именно он, по всем имеющимся сведениям, стоит за деятельностью Аненербе.

— А, это же тот Отто, кого мы встретили в Шарите? — спросила Кристина.

— Да, — усмехнулся мракоборец, — И я сейчас, вроде бы, должен попросить вернуть мне моего сотрудника, которого Вы похитили и спрятали, но учитывая, что этот Агрикола явно наложил на него чары, это будет с моей стороны глупый и непредусмотрительный поступок.

— Ну, нам нужен всего-лишь специалист по прусскому чародейству, — пожала плечами Фавр де Поль.

— У нас половина Шарите забита теми, кому нужен такой специалист, — отмахнулся Шваниц, — Пусть этот несчастный мальчик полежит у вас в подвале дальше. Если всё пойдёт по плохому сценарию, станет последним мракоборцем Германии.

— Я верно понимаю, что на сегодняшний момент у нас трое голосов плюс четыре голоса делегата с Востока? — Вальдхаузен посмотрела на Августу.

— Три голоса, — Виктор Шваниц отпил кофе, — Вильгельм Эрнст мало того, что собрал свою милицию, так и выдвинулся к турецкой базе, где окопалась рота русских.

— Он будет её штурмовать? — захлопала глазами Бригитта.

— Он будет их сопровождать. И возможно, его не будет в Бундестаге, есть такая вероятность.

— То есть мы мало того, что разрешили забрать этим русским всё, что было на турецких базах, так ещё и сопровождать будем? — фыркнула та.

— Кристина, а скажи, у вас тоже заседания проходят в такой вот дружественной атмосфере взаимопонимания? — в голосе Августы не было ноток сарказма, её речь просто состояла из него.

— Конечно, — в тон ей ответила француженка, — Что я зря что ли сегодняшнее заседание начала с арестов и репрессий?

— Мне кажется, Виктору стоит поучиться у наших французских друзей, как вести дела на собраниях, — произнесла де Вальдбург в сторону Шваница, не меняя тона.

Тот поперхнулся кофе.

Церинген захохотал. Вальдхаузен густо покраснела и надулась.