Кровь и крест

В один из морозных дней пожаловал сам староста Клосс, доставив провиант в повозке. Обогревшись, напившись горячего травяного настоя, который искусно заваривала Ирма, он рассказал обитателям егерского дома следующую историю:

– Вот уже два месяца, как по округе ползут слухи о том, что завёлся Чёрный колдун – убийца молодых женщин. Он якобы заманивает их для любовных утех, прельщая золотыми монетами. Потом убивает после плотских наслаждений и выпивает их кровь. Страшен этот колдун: волосы чёрные, длинные, всклокоченные, борода по грудь. Говорят, ни одна женщина не могла ему отказать, околдовывает он их взор и кажется молодым и красивым. Первыми пропали три девицы из корчмы «Золотой шлем», хозяин погоревал и решил, что они сбежали на более хлебные места, и нанял других – желающие на такое ремесло всегда найдутся.

Эрик насторожился: что-то в описании Чёрного колдуна показалось ему знакомым…

Клосс тем временем продолжил свой рассказ:

– И вот две недели назад у местного кузнеца из-под Ляйпцига пропала дочь. Она, конечно, была непутёвой и падкой до денег и мужчин. Сколько кузнец её ни порол и ни запирал в доме, всё едино – уходила блудить. И вот пропала дочь, нет её день, два, три. Кузнец заволновался. Начал выяснять, куда и с кем она ушла. Выяснилось, что увёз её Чёрный колдун. С тех пор девушку никто не видел. Вот так… Теперь горожане и крестьяне с окрестных селений организовали отряды, хотят изловить его и сжечь на костре.

Сомнений у Эрика не было: Чёрный колдун – это Ломбардец. «Что делать? Отправиться на мельницу, предупредить этого сумасшедшего?.. А если пойдёт на меня с мечом? – ведь мы бросили его и уехали. И правильно сделали – пусть сам выпутывается…» – решил Эрик.

– Да, и вот что: долг платежом красен, – Клосс многозначительно посмотрел на Эрика. Тот сразу сообразил, что имел в виду Клосс, достал золотые монеты и расплатился за постой. При виде золотых фридрихов староста оживился, сгрёб монеты и убрал их в напоясный кошель.

– Так вот я и говорю, – продолжал словоохотливый староста, – за голову Чёрного колдуна назначена награда магистратурой Ляйпцига.

– И большая? – поинтересовался Эрик.

– Немалая – десять золотых, – приличные деньги.

Эрик ничего не сказал, понимая, куда клонит Клосс. Теперь Эрик ничем не сможет помочь Ломбардцу.

* * *

Привезённого Клоссом провианта хватило почти на неделю. Морозы постепенно спадали, чувствовалось приближение весны. В один из солнечных февральских дней в егерский дом наведалась Берта с полной корзиной еды. Она засиделась в доме Клосса, тот же сдержал своё обещание, данное брату, – строго следил за ней, правда, розги не применял, но один раз грозился выпороть.

Шульц, стосковавшийся без жены, потянул её за перегородку из шкур, где обычно спали Эрик и Ирма. Эрик усмехнулся – пускай развлекутся.

…Берта долго болтала с Ирмой о всякой женской ерунде. Вдруг она вспомнила нечто важное:

– Ой! Совсем забыла, Чёрного колдуна изловили. И знаете, кем он оказался – тем, кто жил на мельнице! – Берта решила не называть имени, а вернее, прозвища.

«Сколько верёвочке ни виться…» – подумал Эрик и спросил:

– Дорогая Берта, а давно ли ты была в храме Божьем?

Берта растерялась от такого вопроса.

– Нет, недавно, ходила с женой Клосса. Мы всегда ходим с ней вместе. А что?

– Берта, прошу тебя, составь компанию, окажи мне удовольствие. На душе тяжело, хотел исповедаться, вот только забыл, как это делается. Надеюсь, твой муж не будет возражать.

Удивлённый внезапной набожностью Эрика, Шульц кивнул в знак согласия.

Ирма прикусила губу, ей вовсе не хотелось отпускать Эрика и Берту вдвоём. Она улыбнулась очаровательной улыбкой, на которую только была способна:

– Я бы тоже хотела прогуляться. Вы не против, господин? – она скромно потупила взор.

Эрик решил, что присутствие Ирмы не помешает.

– Конечно, одевайся. Исповедаться можно в любое время.

Вскоре женщины были готовы. Эрик подхватил их за талии:

– Идёмте. Погода славная, солнечная, вот и пройдёмся. Cкажи, Берта: а как зовут почтенного настоятеля храма? – невинно поинтересовался Эрик.

– Настоятель Петер Штайнбрюк, – ответила Берта, не подозревая никакого подвоха в вопросе.

Через полтора часа неторопливого шага Эрик и женщины достигли храма. Он с некоторым волнением взглянул на строгое готическое строение, устремлённое ввысь. Женщины вошли в храм, Эрик последовал за ними и подошёл к распятию: «Господи, прости меня за все мои многочисленные грехи… Избавь меня от соблазна и скверны…» – Эрик перекрестился.

Появился настоятель.

– Святой отец, я хочу сделать пожертвование в пользу вашего прекрасного храма, – Эрик вложил в руку настоятеля Штайнбрюка золотой фридрих.

Когда тот разжал руку и увидел, что именно незнакомец пожертвовал, то был приятно удивлён:

– О, сын мой! Это бесценный дар в пользу святой церкви. К сожалению, местное население жертвует неохотно и мало. Вы не из Мюркёля?

– Нет, святой отец, я проездом через ваши благодатные края. Решил немного задержаться здесь… – солгал Эрик.

Настоятель расплылся в довольной улыбке.

– Всегда приятно побеседовать с воспитанным человеком.