Кровь и Клятва

Кто-то грубо пинает мой ботинок, я сжимаю рукоять ножа под курткой и недовольно приоткрываю один глаз. Надо мной нависает сам хозяин забегаловки, от мужчины несет перегаром и тухлым мясом, а от тарелок на грязном подносе в его руке поднимается пар только что приготовленной похлебки.

– Чего тебе, Кирк?

– Вон, залетные, – дергает он своим костлявым подбородком в сторону кучки людей, появившихся в таверне полчаса назад, – проводника ищут. Я им сказал о тебе. Пойдем, познакомлю.

Кивнув, я отправляюсь вслед за стариком.

Кирк грохает поднос о деревянную столешницу с такой силой, что стол жалобно скрипит, а похлебка разливается по поверхности.

– Ну и вонь, – замечает кто-то.

– Вот она, проводница, – хлопает меня по плечу Кирк, и я недовольно морщусь. – Давай, рыжий, расплачивайся, как обещал.

Старик протягивает руку к широкоплечему и крепкому на вид мужчине с медными кудрями, чем-то похожими на мои вихры, и густой бородой. Незнакомец, разглядывая меня, вкладывает в его мозолистую ладонь медяк. Кирк тут же уходит, а человек отодвигает для меня стул:

– Ния, верно? Садись, есть разговор.

Я принимаю приглашение и настороженно разглядываю людей. С ними всегда нужно быть начеку, особенно мне, полуэльфу, скрывающему свою сущность, потому я не упускаю из виду выражение лица каждого за столом.

Их пятеро: рыжий и холеный, что расплачивался с Кирком; мощного вида женщина, которую можно принять за чистокровного эльфа, если бы не совершенно человеческие уши и темные, грязные от дорожной пыли волосы; худой и долговязый паренек, согнувшийся в три погибели, словно пытается быть как можно незаметнее; и два здоровяка, похожих друг на друга как две капли воды. Последние настораживают сильнее прочих. Лица у них каменные – не поймешь, о чем думают, а по выправке понятно, что умеют сражаться. Но явно не из бешеных псов, которых таскают за собой маги крови. Нет в их глазах отголосков того, что однажды они вкусили эльфийской крови. А она всегда оставляет след. Всегда.

– Итак, Ния, – облокачивается на стол рыжий, в уголках его глаз появляются паутинки морщинок от усталой улыбки. – По дороге сюда мы столкнулись со спятившим трехрогом и едва унесли ноги. Разумеется, наши кони погнались за ней – самка, бес бы ее побрал. Осталась лишь дохлая лошадка Сиуса, – мужчина усмехается и бросает насмешливый взгляд на долговязого паренька. Я тоже усмехаюсь, но по другой причине.

Трехрогом люди зовут лесного виру – существо, похожее на оленя из их земель. Они не бешеные, просто не терпят поблизости от гнезда незваных гостей. Ну а кони… Кони и правда остро реагируют на виру, если те противоположного пола. Будут крутиться возле них без сна, пищи и воды, пока не упадут замертво.

Сиус, как того назвал рыжий, пригибается еще сильнее.

– В общем, в этом захудалом городишке найти стоящих скакунов нам не удалось, – продолжает мужчина. – А мы спешим в Бриос. Очень. И хорошо тебе заплатим, если ты, как сказал тот пьяница, сможешь провести нас через Топи. Сможешь?

Бриос, ранее именуемый Ваалисом, один из крупных городов на отвоеванной людьми земле. Он находится в паре недель пути отсюда, если обходить Топи. Или в двух-трех днях, если идти через них.

– Смогу, – киваю я. – Но не уверена, что все выйдут оттуда вместе со мной.

Топи – место опасное. Мама рассказывала, что в хорошие времена туда не всякий эльф совался. Даже сильнейшие из них пропадали там без следа или возвращались обезумевшими. А уж сколько сгинуло людей – не счесть. Земли эльфов – не шутки. Думаю, люди до сих пор не понимают, во что ввязались. Как и те, что сидят напротив меня.

Впрочем, мне это, с какой стороны ни посмотри, только на руку.

– Вот увидишь, мы тебя удивим, – подмигивает рыжий.

У меня на секунду темнеет в глазах, а в следующий миг я оказываюсь посреди Топей.

Ночь. Голые ветки деревьев тянутся к болотам. Густая грязь булькает. Мужские руки. Они цепляются пальцами за твердую землю. Под ногтями собралась грязь. Медные кудри слиплись от глины. Глаза расширены от страха.

– Помоги!

Я моргаю, и видение испаряется. Смотрю на рыжего уже иначе и говорю:

– Я беру всю сумму вперед. Вы беспрекословно выполняете мои указания. Все до единого. Идем налегке, с собой лишь самое необходимое в наплечной сумке, ничего громоздкого и тяжелого. Лошадь придется оставить здесь. Если согласны с условиями…

Сиус жалостливо икает, когда слышит про свою лошадь, а говоривший со мной мужчина твердо кивает:

– Согласны.

Я поднимаюсь на ноги, отчего ножки стула противно скрипят о дощатый пол, обвожу людей взглядом и завершаю нашу сделку:

– Выходим завтра. Встречаемся у таверны на рассвете.

По дороге в свою комнату на втором этаже нахожу пальцами под курткой медальон мамы и сжимаю его. Повторяю себе в очередной раз: мертва.