Кровь и Клятва

— Совет Пяти и большая часть эльфов вернуться в Ущелье Надежды. С ними по городам Алзории отправятся посланники, которые сообщат народу о перемирии. Монастыри Воинов Крови прекратят своё существование. С учётом того, что кровь наших рас смешалась, в планах королевства построить что-то вреде школ магии, где одарённые смогут практиковать свою силу и получать знания о магии, о старых Алье и Олазарии, а затем служить своему народу во благо. Я остаюсь здесь, в замке, как первый представитель эльфов в королевском совете. Так же организована новая Служба безопасности, во главе которой поставили Мага Тайлоса; сейчас в её чисто входят Маги Крови, что перешли на нашу сторону до сражения и хорошо себя показали в бою, а также и одарённые, которые тоже хорошо сражались. Тайлос сам их отбирал, своей правой рукой он назначил некоего Диониса. А в остальном… Олазар постепенно приходит в себя. Потребуется время, но, в конце концов, Алзария станет великим королевством, свободным от предрассудков и гонений.

Я вспоминаю кодовую фразу Элара, которая сопровождала его Сопротивление:

— Свободным быть, в мире со всеми жить.

— Хорошие слова, — улыбается Витанья. — А теперь позволь мне взглянуть на то, как зажила твоя рана на груди. Видишь ли, твоем отцу не терпеться навестить тебя.

По телу разливается приятное тепло от её слов. Я улыбаюсь и откидываю от себя одеяло. Если честно, я чувствую себя вполне здоровой, хорошо отдохнувшей и сильной.

А ещё я чувствую себя свободной — от тяжести груза клятвы, которую дала себе в начале своего самостоятельного пути, изменивший не только мир, но и меня саму.

После того, как Витанья убирает с моей груди повязку с травами и заключает, что рана полностью затянулась, оставив после себя лишь тонкую полоску шрама, я одеваюсь к встрече с королём, со своим отцом.

Подхожу к окну в ожидании него, чтобы посмотреть, как обстоят дела с восстановлением ворот и площади, но вижу внизу столпотворение. Спросить у Витаньи зачем на площади собрался народ я не успеваю — в покои входит король.

Отец выдыхает с облегчением при взгляде на меня и улыбается, протягивая ко мне руки:

— Как же я счастлив видеть тебя в добром здравии, дитя!

Я направляюсь к нему, вкладываю свои руки в его и смущённо выдыхаю:

— Я тоже рада тому, что вы не пострадали, отец.

— Дочка, — выдыхает он и заключает меня в объятья. А после, отстранившись, говорит строго: — Но, не будь ты взрослой, я запер бы тебя за непослушание на много-много месяцев. Нельзя так опрометчиво рисковать своей жизнью, Эания.

— Как оказалось, я рисковала ею не зря, — говорю я в своё оправдание.

— Только это и спасает тебя от родительских назиданий. А теперь идём, народ должен знать свою храбрую принцессу в лицо.

Как выясняется спустя буквально несколько мгновений, народ внизу собрался на мою коронацию, которую подготовил король. Проход коридора до балкона, того самого на котором я должна была оставаться, но не осталась, заполняли стража, слуги и приближенные короны. Среди которых находился личный отряд принца с ним во главе. Все, кроме Туары. Когда Элар выпускает меня из своих медвежьих объятий, я выясняю у него, что женщина находится на попечении у лучших лекарей короны и постепенно идёт на поправку. Когда он сообщил ей, куда идёт, она попросила его передать мне свою благодарность. Да, принц навещает её, как только у него появляется свободное время. Вероятно, он тоже испытывает к ней какие-то чувства.

А затем я забываю обо всём на свете, потому что вижу Тайлоса.

На нём цвета короны: синий и чёрный, волосы убраны в низкий хвост, он двигается ко мне стремительно и неминуемо. Заключает в объятья. Я закрываю глаза, вдыхая родной запах. А затем Тай отстраняется, но лишь для того, чтобы нежно коснуться моих губ своими, и после прошептать в них же:

— Как же мне не хватало блеска твоих глаз, Ния. — Он кивает королю и Витанье, стоящим недалеко от нас, и спрашивает у меня: — Итак, Ния, ты готова из бесстрашной проводницы превратиться в настоящую принцессу?

— Я объединяю в себе два мира, — твёрдо киваю я. — Поэтому да, я готова стать примером для других. В конце концов, я была рождена для этого.

Тай улыбается и шепчет мне на ухо:

— Горжусь тобой, моя Эания.

* * *

Гораздо позже, когда с волнительной коронацией покончено, когда мы отмечаем это событие большим пиром, когда мы провожаем эльфов и посланников, когда солнце близится к закату, Тай берёт меня за руку и ведёт вниз по склону замка со стороны моря.

Я не задаю вопросов, потому что мне хватает того, что мы остались одни. Только вдвоём.

Когда мы добираемся до песочного берега, который лижут пенистые волны, от насыщенно-оранжевого диска солнца остаётся лишь краешек на тёмно-синем горизонте.

Тай подводит меня к краю берега, и некоторое время мы молча наслаждаемся видом, а затем мой Маг негромко говорит: