Кровь и черника

С трудом доступной пониманию, но все же кое-как доступной скороговорки, главная местная сплетница сумела донести до врача-реаниматолога, что он нужен милиции для показа места убийства.

– Раз нужен, вопросов нет, – сразу же поднялся Егоров. – Пойдемте в дом, я предупрежу Софью Карповну. Ваше имя-отчество? – осведомился он.

Образцова представилась. Сплетница оказалась в некотором затруднении: она никак не могла определиться, обижаться ли ей на то, что хозяин дома не знал, как ее зовут, либо прийти к выводу, что вежливый, пожалуй, даже любезный тон извиняет Максима Ильича. Пока Ленка ломала голову над этой несомненно сложной для нее дилеммой, Егоров, высокий симпатичный шатен лет сорока, неожиданно рассмеялся:

– А у вас отчество почти как у моей тещи, сейчас я вас познакомлю.

– Да мы знакомы, – с недоумением отреагировала Ленка.

Софья Карповна была одета в домашний халат из какого-то тонкого материала, скорее всего, шелк или батист, покрашенный в светло-розовый цвет, волосы уложены в затейливую прическу. Учительница математики на пенсии даже в деревне старалась выглядеть чуть ли не модницей.

– А кто это к нам пришел? – тоном, можно сказать, сладким, поинтересовалась она, перенеся внимание со сковородки с котлетами на вошедших.

Ленке почему-то пришло в голову, что именно с такой интонацией надо читать детям сказку о Колобке, и она с трудом подавила накатившее желание облизнуться.

– А-а, так у нас гости, – прищурилась Полетаева. – Ну-ка, ну-ка, посмотрим.

Надев висевшие на груди очки, она всмотрелась в гостью.

– Так, Максимушка, надеюсь, ты уже почистил картошку. Сейчас мы ее быстренько сварим и пригласим нашу соседку к столу, котлеты вот-вот поспеют.

– Это Елена Поликарповна, – представил Ленку Егоров. – Вообще-то, по-моему, она нам не соседка.

– Ну что ты! – укоризненно махнула ладошкой на зятя теща. – Мы тут в деревне все соседи.

– Софья Карповна, – поспешно начал врач. – Елена Пликарповна пришла по делу: я срочно понадобился милиции.

– Очень интересно, – очки, как показалось зятю слегка насмешливо сфокусировались на нем. – И чем же твоя скромная персона привлекла внимание милиции?

– Надо показать следователю место преступления, – неожиданным для нее самой деловым тоном пришла Егорову на помощь Образцова.

– Это, конечно, очень важно, помочь милиции, – согласилась Полетаева. – Но как же обед?

– Следователю хотелось бы успеть до темноты, – пояснила Ленка.

– Да я просто съезжу на своей машине – и сразу назад, – нашел выход из положения врач-реаниматолог.

– Ну, давай, поторопись, чтобы котлеты не остыли.

Попрощавшись с Софьей Карповной, Ленка и Максим вышли из дома.

– Я минут через пять подъеду на своем драндулете, – весело бросил он сплетнице.

* * *

– Так вот, значит, где это произошло… – глубокомысленно проговорил Макушкин, размеренно теребя бороду. – Спасибо, Максим Ильич, – повернулся он к врачу. – Я вас не задерживаю.

– Ну, что скажешь, Федя? Есть какие-нибудь мысли? – поинтересовался Макушкин у Баринова, когда они остались одни.

– Ну какие тут могут быть мысли, Еремей Галактионович? – удивился сержант. – Лес как лес.

– Я вот что думаю, Федор, – протянул Макушкин. – Место здесь на юру, хорошо просматривается. Как мог преступник быть уверенным, что его никто не увидит в момент совершения убийства?

– Наверное никак не мог, – пожал плечами Баринов. – Вы уж извините, Еремей Галактионович, мне не по должности об этом размышлять.

– И то верно, – легко согласился следователь. – Ладно, Федя, поехали осматривать дом.

Когда сотрудники милиции приехали к дому Саврасовой, там их уже поджидали некоторые лица, Макушкину знакомые: прошло уже три года, с тех пор, как он расследовал в Полянске дело о конском волосе. Вообще с Полянском Еремея Галактионовича связывали не очень-то приятные ассоциации – он прекрасно помнил, как получил по голове где-то в лесу.

Не считая Симагиной, которую он прекрасно знал, несколько поодаль от дома выстроилось человек шесть. Среди них легко можно было узнать музыканта Дудкина, Рулеткина, не обошлось и без Цепкиной. Завидев милиционеров, Дудкин попытался было исполнить нечто на трубе, но суровая Коробочка оборвала его потуги средней увесистости подзатыльником.

Повозившись с замком несколько минут, следователь и лейтенант прошли в дом. Методичный осмотр занял примерно полчаса. Как и дежурный следователь, Макушкин не обнаружил ничего особенно интересного. Паспорт убитой уехал в прокуратуру, туда же отправилось и удостоверение сотрудника Лужского краеведческого музея. Других документов обнаружено не было, равно как и каких-либо деловых бумаг или альбома с фотографиями. В конце концов убитая здесь не жила, наезжая лишь изредка.

– Хотя бы блокнот какой был или записная книжка, – пробормотал Макушкин, рассеяно разглядывая интерьер дома и проверяя карманы всей одежды, обнаруженной в доме.

Всё было безрезультатно: следователь ничего не нашел.