Кровь ацтека. Наследник

   — Клинок должен доставать от бедра до руки, держащей кинжал, но не быть при этом длиннее. При прочих равных условиях высокий человек будет иметь преимущество перед низкорослым, потому что у него более длинное оружие и он может достать врага с большего расстояния. Если твой клинок слишком тяжёлый, тебе будет недоставать скорости для нападения, отражения ударов или контратаки. Если же он слишком лёгкий, клинок твоего противника попросту сломает его.

Мне необходимо было нарастить силы, и я добивался этого, упражняясь с гораздо более тяжёлым мечом, чем городская рапира или даже боевая шпага. Матео это поощрял.

   — Когда твоя рука привыкнет к более тяжёлому оружию, ты сможешь использовать обычное с большей скоростью и силой.

Кинжал практически бесполезен для того, чтобы отбивать удары, но у него есть одно серьёзное преимущество, которое мой наставник сформулировал следующим образом:

   — Когда твоё оружие скрещивается с оружием противника, ты наносишь ему удар кинжалом раньше, чем он успевает высвободить клинок.

Аййо, мои ацтекские предки гордились бы мной: ведь я обучался прекрасному искусству убийства у истинного мастера. Возможно, Матео был лжецом, болтуном и хвастуном, но в искусстве убивать ему не было равных.

   — Всегда нападай первым, — внушал он мне. — Я не имею в виду, что надо вечно задираться и самому затевать поединки, но если уж дело дошло до драки, необходимо атаковать, вынудив противника к глухой обороне. Имей в виду, твой враг может осыпать тебя оскорблениями, но самым лучшим ответом будет всадить кинжал ему в брюхо. Победа почти всегда остаётся за нападающим, — наставлял меня Матео. — Именно тот, кто наносит удар первым, чаще всего и оказывается тем, кто остаётся в живых, чтобы драться снова. Однако, говоря об агрессивности, наступательной тактике, мы вовсе не имеем в виду, что нужно бездумно лезть напролом, размахивая клинком направо и налево. Нет, атака должна быть продуманной, должна сочетаться с манёвром. Даже если ты пробиваешься через отряд врага, ты должен всё учитывать, хорошенько рассчитывать каждый свой удар с плеча, ибо, нанося его, ты раскрываешься и малейшая ошибка может стоить тебе жизни.

Матео рассматривал фехтование как особую разновидность танца.

   — Фехтовальщик должен принять позицию танцора: выпрямившись во весь рост, плечи расправлены, колени полусогнуты. Только таким образом достигается нужная скорость движений. Рапира выставлена вперёд, ты держишь противника на расстоянии, ноги движутся как у танцора, не останавливаясь, всё время в движении, но движении слаженном. Танцоры ведь тоже не скачут вразнобой, но действуют слаженно, в гармонии с музыкой, своим партнёром, своим разумом и телом. Ты должен прислушиваться к музыке сражения или поединка и танцевать в её ритме.

   — А откуда берётся эта музыка?

   — Музыка звучит в твоей голове, её темп задаётся твоими движениями и движениями твоего противника, и ты танцуешь в определённом ритме. Колющий удар... контратака... танец... затем выпрямляешься, твоя рука вытянута, ты танцуешь, и клинок танцует, чертя круг вокруг тебя, темп, ритм!

Матео двигался грациозно, как юная девушка на своём первом балу, и я, не выдержав, захихикал, что было ошибкой — его клинок со свистом промелькнул у моей щеки и срезал прядь волос.

   — Ещё раз засмеешься, и тебя будут называть не Бастард, а Одноухий. ¡En garde! Защищайся!

Когда я запинался или делал неверные шаги, Матео выходил из себя.

   — Я сам виноват: и пришло ведь мне в голову научить никчёмного lépero орудовать чем-то поблагороднее, чем плошка для сбора подаяний! Если у тебя не получается танцевать, потому что твои ноги и мозги действуют вразнобой, словно и не принадлежат одному человеку, тогда, по крайней мере, представляй себе, будто ты плаваешь. Плыви ко мне, Бастард. Шаг, ещё шаг, колющий удар... отбил... ещё шажок... Да маленькие шажки, ты, олух! Если ты наступишь на ногу своему партнёру, он мигом пронзит тебе горло.

Каждый день уроки становились всё болезненнее. А когда Матео, разгорячившись, скидывал рубашку, я удивлялся тому, сколько рубцов и шрамов покрывает тело моего наставника.

У каждого шрама имелось своё имя: Инес, Мария, Кармелита, Долорес — это всё были женщины, из-за которых он дрался на дуэлях. Шрамы покрывали даже спину: один, особенно страшный, Матео получил, уже спрыгнув с балкона, когда разъярённый отец девушки бросил кинжал ему в спину.

А теперь я и сам благодаря суровому методу обучения, взятому на вооружение моим наставником, стал быстро обзаводиться собственными рубцами.

— Прислушивайся к своему телу, хотя и не всегда можно верить даже собственным глазам. Сверкание клинка обманывает зрение, потому что оружие движется быстрее, чем за ним может уследить глаз. Твой клинок должен быть в готовности отразить удар и нанести ответный, так, чтобы глаза лишь последовали за этим действием. Станешь полагаться на своё зрение — оно тебя обманет, и всё, крышка!