Кровь аистов

– Ох уж эти фанаты, – вздохнул тот. – Пойду раздавать автографы.

Молодая семейная пара, лет по тридцать, не более, уже изрядно замерзла, и первое, что бросилось в глаза инспектору, были их больные глаза. Такие же, как у водителя грузовика.

– Вы инспектор, да? – Парень с взлохмаченными волосами был явно не в себе от пережитого.

– Так написано в моем служебном удостоверении. Хотели меня видеть?

– Да. Эти женщины, сэр, они за нами ехали от самого Лондона. Так вот, за несколько секунд до аварии у нас с женой был острый приступ головной боли. Одновременно. Я насилу сумел припарковаться. – Он показал на содранный о бордюр левый бок своего «ровера».

– Вы с концерта вроде ехали. – Инспектор заглянул в протокол. – Ничем там не баловались? Может, травка? Нет?

– Жена беременна! – вспылил парень. – Какая может быть травка?!

– Можно подумать, это кого-то останавливало, – пробормотал инспектор. – Ладно, верю-верю.

Он прошелся по дороге, задумчиво разглядывая усыпанный битым стеклом асфальт и развороченный остов автомобиля со срезанной спасателями крышей и бурыми пятнами крови на приборной панели. Походив несколько минут, направился к полицейскому микроавтобусу.

– Кто сегодня дежурит на трассе по направлению к Лондону? – спросил он оператора.

Тот порылся в компьютере:

– Второй пост. В пяти километрах отсюда.

– Соедините.

Его соединили, но дорожный постовой начисто отрицал, что видел красную «мазду», двигающуюся на большой скорости в сторону Лондона. Инспектор размышлял некоторое время, а затем попросил у оператора номер личного сотового телефона постового. Тот удивленно поднял на него глаза.

– Давай-давай, – поторопил инспектор. – В кино его хочу пригласить.

Получив номер, он выбрался наружу и достал телефон:

– Я – инспектор Сорсби. Мы говорили только что.

– Я знаю вас, инспектор, – раздался голос в трубке.

– Да, мы знакомы. Мне нужно знать, не для протокола, просто скажи: останавливал «мазду»?

В трубке напряженно молчали.

– Кто водитель?

– Ми-6, – неохотно выдавил постовой.

Инспектор удовлетворенно кивнул:

– Спасибо.

Отключив телефон, он подошел к одной из машин и, по-приятельски поздоровавшись с сидевшим в ней следователем, поместился рядом на пассажирском сиденье.

– Эта, как ее, Аванда Чейли, она замужем? Родственникам сообщили? – Инспектор Сорсби с благодарностью взял у приятеля стакан с горячим кофе.

– Пытались связаться с мужем, но это оказалось совсем не просто, – усмехнулся следователь. – Ее муж – Бартоломью Чейли, журналист.

– Погоди-ка! – удивился инспектор. – Это не тот ли?..

– Тот-тот. И он пятнадцать минут назад сбежал из инфекционного отделения госпиталя Сент-Мартин! Еще до того, как мы успели ему сообщить.

Глаза у Сорсби стали совершенно круглыми от удивления. Он поставил стакан на приборную панель, сосредоточенно размышляя о чем-то своем, пока голос приятеля не вернул его к реальности.

– Это еще что за цирк? – следователь указал на три огромных «ленд ровера», бесцеремонно проталкивающихся через скопление людей и машин.

– Это? – прищурил глаза инспектор. – Это, как я понимаю, верные псы ее величества приползли сказать, что нам тут больше делать нечего.

Из прибывшего авто вылезла группа в штатском, и один из них уже показывал полицейским судебное предписание, отстраняющее дорожную полицию от расследования аварии.

– Что происходит, Сорсби? – Вид у следователя был растерянный.

– Хотел бы я это знать, – задумчиво пробормотал инспектор. – Хотел бы я знать…

* * *

По одной из темных улочек восточной окраины Лондона брел высокий худощавый мужчина, смахивающий на бездомного бродягу. Бледное лицо, темные круги под глазами и грязные обноски свидетельствовали о его принадлежности к среде лондонских клошаров. Но идеально ровные, ухоженные зубы заставляли в этом усомниться. Зайдя в телефонную будку, он набрал международный номер и, настороженно оглядевшись, тихо сказал в трубку:

– Это репортер.

– Да, я вас узнал, – раздался в ответ хорошо поставленный мужской голос.

– Ваше предложение в силе?

– К сожалению, более чем когда-либо. – В трубке вздохнули. – Соболезную вашему горю.

Бродяга скривился от боли:

– Мне нужна помощь.

– Вы знаете, к кому обратиться.

Мужчина сжал трубку, его душили рыдания.

– Гость…

– Да?

– Я хочу знать, кто это сделал!

– Узнаете в свое время. Жду вас в Зоне.

Повесив трубку, мужчина вышел из будки и остановился посреди безлюдной площади. Идти ему было некуда и не к кому. На Лондон наползала холодная октябрьская ночь, темные городские кварталы зажигались огнями квартир, а человек все стоял, закрыв глаза, пока воспоминания былого, словно пепел, не осыпались с его истерзанной души.

Потом боль утихла, внутри образовалась звенящая пустота. Он поднял глаза, взглянул исподлобья на город и усмехнулся:

– Я узнаю! Конечно, узнаю…

* * *

Солнце клонилось к закату. Его лучи окрашивали степь красновато-оранжевыми оттенками, преломлялись сквозь дрожащие в воздухе аномалии и рассыпались в душистых травах золотистыми бликами. Степь провожала солнце последней – в лесу уже наступили сумерки, а в тенистом овраге, в двух километрах от Шепеличей, и вовсе было темно.