Кровь аистов

Он хорошо видел чудовищную силу, с которой Мельниченко орудовал в толпе, и у него уже маячил перед глазами вырванный вместе с позвоночником череп его друга. Глядя в полные мольбы и ужаса глаза Андреева, Мельниченко сдался, и это здорово осложнило ему жизнь: теперь твари смогли наконец до него добраться, потому что ему приходилось сдерживать беснующегося Семена. А вскоре, получив подкрепление со стороны других участников экспедиции, существа удвоили свой натиск.

Через мгновение под грудой тел исчез Волк. Англичанин шатался и тоже готов был вот-вот рухнуть, и пораженные страшной чумой люди уже накинулись на тех немногих товарищей, кто еще оставался в своем уме. Три десятка человек сплелись в кровавый клубок, разрывая друг друга на куски руками и зубами. Последнее, что видел обезумевший от горя Андреев, это как одна из тварей валит на землю Аню, с диким визгом отбивая себе скрюченные руки об ее скафандр.

В этот момент чаша терпения планеты, как видно, переполнилась – земля вздрогнула от сильного подземного толчка. Следующим толчком она подбросила облепивших ее уродов высоко в воздух, желая, наверное, утихомирить их таким способом. Упавшие на землю люди притихли, затравленно озираясь, а через мгновение из глубины донесся чудовищный рокот, от которого их сердца наполнились страхом. Он нарастал с каждой секундой, и вот уже люди завопили от ужаса, слыша бешеный рев пришедшей в ярость планеты.

Но все еще только начиналось. Когда рев стих, вспыхнула раскаленная масса на горизонте. Огненные языки вытянулись далеко вперед, лизнули сухую траву, и через секунду взметнувшееся до небес пламя рвануло к людям со страшной скоростью. Единственным их спасением было бежать в туман и молиться, чтоб он смог сдержать огненную стихию. Но туман почему-то пугал бесноватых больше, чем огонь. Долина задрожала от предсмертного воя: существа горели заживо перед спасительной кромкой, но пересечь ее было выше их сил. Туда смогли войти лишь несколько человек, сохранивших остатки разума.

До последней секунды Андрей с друзьями затаскивал упирающихся людей в холодную серую пелену. В результате они смогли уберечь лишь троих – остальные выскакивали наружу, прямо в потоки бушующего пламени. Немногие уцелевшие забрались поглубже в туман и свалились на землю без чувств – их осталось всего девять из сорока.

* * *

Убедившись, что Аня в безопасности, Егор опустился на землю, и его начала бить сильная дрожь. Какое-то время он мало чего соображал, а когда наконец пришел в себя, то вздрогнул еще сильней: рядом с ним, широко открыв глаза, сидел Семен. В глазах у него не было ни буйства, ни черной пелены – они были совершенно чисты, но взгляд его исказила нечеловеческая боль.

– Господи! – Гроху трясло. – Господи, господи!..

Он повторял это бесконечно, и трясся как в падучей, а потом, обхватив голову руками, человек начал кричать, кричать страшно, как раненый зверь. Чума отступила, вернулся разум, и осознание того, что он натворил, было для него невыносимо. Боль и страдания, которые он испытывал, были запредельными, и через какое-то время Семен свалился на землю и, зарывшись в нее лицом, завыл по-бабьи.

Андреев едва не сошел с ума от этого крика. Он осторожно потянулся к другу, не в силах вынести его страданий, но на плечо ему легла чья-то рука, не давая сдвинуться с места. Это Мельниченко покачал головой: «Нет». Егор попытался двинуться дальше, но Андрей снова его удержал:

– Оставь, он справится. Ты ему не поможешь.

– Правильно! – раздался рядом чей-то каркающий вопль. – Оставь, пусть сдохнет, гад! Из-за него все.

Невысокий полноватый мужчина из персонала техподдержки, один из тех, кого Андрей втащил сюда насильно, спасая от огня, злобно сверкал глазами.

Мельниченко мельком взглянул на него, и тот поспешил убраться подобру-поздорову. Андрей позвал Егора:

– Пойдем, с ним Аня побудет. Нужно заняться остальными.

Они вернулись к остальным участникам экспедиции. Главврач экспедиции, женщина лет пятидесяти, как раз заканчивала обрабатывать расцарапанную в кровь физиономию Волка.

– Ребят я подлатала. – Она показала головой на Волка с англичанином, а потом на стоявшего в стороне с угрюмым видом толстяка. – Кропаль вроде в порядке, но глаза мне его не нравятся: белок мутный, темно-серый какой-то.

– А с этим что? – Егор кивнул в сторону сидевшего поодаль охранника.

Врач покачала головой:

– Полная деградация. Почти ничего не соображает.

Сидевший на земле человек больше походил на животное. Он постоянно дергался и напряженно озирался, глаза у него бегали и были черными.

– Не знаю, что это. Инфекция, судя по всему, но симптомы… Я раздала антибиотики, дальше посмотрим… – Главврач замолчала, а потом устало улыбнулась Андрею: – Спасибо, что вещи утром сюда перенес. Иначе остались бы тут с голой попой.

– Не понимаю… Как мы могли заразиться? Почему симптомы проявились одновременно? – бормотал Егор себе под нос, когда они с Мельниченко отошли в сторону. – И почему они проявились не у всех?