«Крот» в генеральских лампасах

Тут Нолан нахмурился и строгим тоном спросил:

— А почему ты готовишь план и проводишь встречи, не ставя меня в известность?

— Да не хотел я загружать вас своими планами и материалами каждый день, — туманно ответил Мори и, снисходительно улыбнувшись, добавил: — Главное — не доклады в нашей работе, а конечный результат. К этому я и готовлю встречу Каплана с Топхэтом.

— И как же ты планируешь осуществить их знакомство?

— Очень просто. Знакомство будет исходить от Симона Каплана. Он должен как бы случайно встретиться с миссис Поляковой, которая постоянно совершает около дома прогулки со своими маленькими детьми. Услышав говор на русском языке, он должен подойти к ним и завести беседу, в процессе которой как бы между прочим расскажет ей все о себе.

— А что он должен рассказать ей?

— Что жил раньше в России и покинул ее сорок лет назад. Подчеркнет, что в Советском Союзе у него остались близкие родственники. Что его особенно интересует судьба младшего брата, который после окончания войны в Европе занимал в Казани какой-то важный пост. При этом он должен попросить миссис Полякову хоть что-нибудь узнать о нем через ее мужа. По идее она должна с пониманием отнестись к его просьбе и пообещать помочь через мужа, а возможно, и свести его с Топхэтом. Если же она не предложит ему встретиться с мужем, тогда он сам намекнет ей об этом. Но я полагаю, что она согласится с его предложением. В этом случае Каплан подготовит короткое письмо с аналогичной просьбой и вручит его при встрече Топхэту. Тогда же Каплан расскажет все о себе, о своих деловых связях и о своем племяннике, работающем на заводе по производству керамики, которая применяется в реактивных самолетах. Вот тут-то мы и проверим еще раз Топхэта: честен он с нами или нет? Если честен, то должен рассказать нам о контакте с Капланом и о его связях на керамическом заводе.

— О’кей! Я одобряю твой замысел. Но надо их встречу и первичную беседу обязательно проконтролировать прослушивающей техникой. И, пожалуйста, напомни Топхэту, что за ним остался должок — сведения об агентах из числа американских граждан, завербованных советскими разведчиками. Скажи ему прямо, что этот должок будет для нас не менее ценен, чем его предыдущая информация о нелегалах. Кстати, некоторые из них, не помню, говорил я тебе или нет, уже выбыли из США.

Джон несколько секунд молчал, потом спросил:

— А откуда стало вам известно, что некоторых из них уже нет в Америке?

— Дело в том, что наши сотрудники из информационно-аналитического и розыскного отделов провели проверку сведений Топхэта и установили, что несколько названных им нелегалов выехали в разное время за пределы США. Умышленно или неумышленно он это сделал, я не знаю.

— Зато я знаю, — решительно подхватил Джон Мори. — В данном случае сработала необходимость самозащиты агента. Да, он мог назвать и тех, кто уже покинул нашу страну. Между прочим, выдавая нам шифровальщиков, сотрудников резидентур и связников-нелегалов, он убедительно просил меня, чтобы никого из них мы не объявляли персоной «нон грата» и не арестовывали бы их до его отъезда в Советский Союз. Иначе, предупреждал он, это может привести к его разоблачению в Москве.

Нолан изумленно покачал головой и сказал:

— А ты не замечаешь, что он уже повелевает нами?!

— Нет, мистер Нолан, он не повелевает, он учит нас, как надо работать.

— А я считаю, что Топхэт — абсолютно непредсказуемый человек. Не случайно Дэвид Мэнли однажды сказал, что это тот еще типчик! Топхэт, конечно, прав, опасаясь за свою безопасность, и, очевидно, поэтому кое-что не договаривает нам. Но ты все же постарайся в оставшееся до его отъезда время выпотрошить из него как можно больше информации. И, пожалуйста, продолжай склонять его к невозвращению на родину. Тем более, что ты уже начал уговаривать его после ознакомительной встречи с ним.

Джон хотел не согласиться с начальником отдела по поводу склонения Топхэта к невозвращению в Советский Союз, но потом передумал. А Нолан тем временем продолжал:

— Если же Топхэт будет упрямиться, то, может быть, стоит еще раз попугать его, намекнув о том, что мы можем сдать его досье не в ЦРУ, а в советское посольство.

Джону это заявление пришлось не по душе, и он тут же возразил:

— Нет, мистер Нолан, это не сработает. Топхэт пойдет на все, чтобы вернуться на родину, где к тому времени уже будут находиться его супруга миссис Полякова и их дети. Документы на их выезд в СССР уже оформлены. Вся беда, конечно, в том, что Топхэт действительно не представляет своей жизни без семьи. Да и само понятие Родины для него, мне кажется, несмотря на предательство, не стало еще абстрактным понятием. И потому он и держится так крепко за нее…

— Вот и гадай после этого, доверять ему или нет? Подстава он или нет?

— Даю вам слово, мистер Нолан, я выясню это на следующей встрече и сделаю все, чтобы выкачать из него все, что необходимо нам.

Среда, 24 января 1962 года, Мэдисон-авеню