Читаем «Крот» в генеральских лампасах полностью

— Не надо ехидничать, Дэвид, — живо откликнулся Нолан. — Да, Энглтон отличается крайней подозрительностью к русским и категорически не верит перебежчикам из СССР. Возможно, он и прав, считая их всех подставой. Как прав он и в том, что предавший один раз — предаст еще много раз. А что касается установки слухового контроля, то я поддерживаю твое предложение. Запись беседы мы доложим потом Гуверу. — Нолан посмотрел на часы, потер щеки ладонями и громко воскликнул: — Все, господа, получайте спецтехнику и поезжайте на решающую встречу с Топхэтом.

Воскресенье, 26 ноября, отель «Камерун»

Мэнли и Мори приехали в отель заблаговременно, чтобы до прихода Топхэта установить под крышкой стола подслушивающее устройство. Сделав дело, седовласый Мори отошел к окну и стал выстукивать по стеклу костяшками пальцев случайно припомнившийся ему мотив. Когда минутная стрелка часов перескочила за десять часов, Дэвид Мэнли запаниковал:

— Так где же наш подопечный, мистер Мори? Может быть, он перепутал этаж?

В этот момент дверь приоткрылась и в номер заглянул Топхэт. Раскрыв дверь пошире, он (обратился к стоявшему у окна Мори: — Можно к вам, мистер Джон?

Мори быстро повернулся, сердитое лицо его мгновенно подобрело. Подойдя к Топхэту, он пожал ему руку и вежливо произнес:

— Проходите, пожалуйста, к столу и присаживайтесь на любое место.

— Благодарю вас.

Заметив робкий вопросительный взгляд Топхэта, направленный на сидевшего в большом мягком кресле незнакомца, Мори пояснил:

— Не беспокойтесь, это мой коллега Дэвид… Прошу вас, Дэвид, тоже присаживаться к столу.

Мэнли поднялся из кресла и сел напротив Полякова.

Положив руку на плечо Топхэту, Джон с доверчивыми нотками в голосе спросил:

— Ваши часы показывают правильное время?

Поляков посмотрел на стрелки своих золотых и, догадавшись, почему был задан вопрос, спокойно ответил:

— Вы, я вижу, недовольны моим опозданием. Извините, но я пришел в отель без десяти десять и ждал вас, как условились, в холле. Но не дождался и вот решил подняться на девятый этаж, чтобы проверить себя, может, я неправильно понял место нашей встречи.

— А мы приехали на полчаса раньше и, чтобы не рисоваться в холле, решили ожидать вас в номере отеля.

— Вы правильно поступили, — похвалил американцев Топхэт. — Я ведь живу в этом же отеле, и не только я, но и некоторые мои сослуживцы. И не дай бог, если бы они увидели нас вместе в холле. Это хорошо, что многие из них ушли уже на работу.

В этот момент Мэнли громко кашлянул, давая понять, что пора приступать к деловому разговору.

Джон Мори отреагировал незамедлительно:

— А сейчас, мистер Поляков, ответьте, пожалуйста, на первый наш вопрос: почему вы инициативно пошли на контакт с нами? Кто внедряет вас к нам?

Поляков сначала опешил, потом покачал головой и неожиданно для самого себя обронил:

— Я отвечу на ваш вопрос, но вначале тоже хочу спросить: вы, что. не доверяете мне?

— Да ну что вы? — сделав вид, что обиделся, промолвил Дэвид и уставился на своего коллегу Джона тяжелым, свинцовым взглядом.

Топхэт побагровел, внутренне напрягся и после небольшой паузы решил обоих поставить на место:

— А стоит ли мне отвечать на ваш бестактный и унизительный вопрос?

Мэнли и Мори переглянулись.

— Пожалуйста, не обижайтесь, колонель [9] Поляков. Это очень важно для нас, — примирительно ответил Джон Мори.

— Хорошо, я отвечу, только не перебивайте меня…

— Но если будут одни разглагольствования, которыми обычно кормят нас перебежчики из России, то нам придется прерывать вас, — огрызнулся опять Мэнли.

Поляков был глубоко задет этим предупреждением и с достоинством ответил:

— Извините, но я для вас не перебежчик! И никогда не буду им!

— Ну хорошо, хорошо. Излагайте свои доводы, — смягчился Дэвид. Поляков несколько секунд молчал, как бы собираясь с мыслями, потом многозначительно посмотрел на притихших американцев и, скептически приподняв бровь, спокойно начал отвечать:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии