Крот в аквариуме

«…Связь с представителем американской разведки Вольдемаром Скотцко была установлена в особо конспиративных условиях при посредничестве военного атташе США. Строгая конспиративное вызывалась начавшейся войной в Афганистане. Международная реакция на вторжение советских войск оказалась хуже некуда. Многие страны Запада и третьего мира считали, что советская интервенция в Афганистан — это совсем не одно и то же по сравнению с вводом войск в Венгрию или Чехословакию. В связи с этим все представительства социалистических стран в Индии оказались в жесткой изоляции, а их контакты, в том числе и официальные, с сотрудниками иностранных миссий были прекращены. Оперативная обстановка диктовала разведчикам соцстран весьма сложные условия: проводить встречи рекомендовалось накоротке и как можно конспиративнее. Учитывая сложившуюся ситуацию, мы вынуждены были отказаться от встреч в гостиницах, на рыбалке или на охоте и перенести места их проведения в книжные магазины, располагавшиеся возле делийских рынков. Такой вариант отрабатывался с учетом наших увлечений литературой. Встречи были от силы пяти-семиминутными, и проводились они только в обеденное или предобеденное время возле рынков «Хан Маркет» и в районе Саус Экстеншен. Все сведения я передавал на непроявленной фотопленке…»

— Дайте показания, что содержалось тогда на этих пленках? — остановил его Духанин.

Поляков: В них были секретные сведения о разработке в СССР лазерного оружия и создании его опытного образца, указание Центра о повышении мобилизационной готовности разведаппарата в связи с обострением военно-политической обстановки в Азии. Была информация о системе хранения шифрдокументов и о существовавшей защите шифровальной комнаты в посольстве, о формах упаковки кодовых книжек и шифровальных таблиц. В благодарность за эти сведения Скотцко на очередной встрече преподнес мне хорошие подарки: ружья марки «Зауэр» и «Ремингтон» в комплекте с двумя сменными стволами и тремя дополнительными прицелами. Тогда же он, как и Диллон, предложил взять его в агентурную разработку. Что и было сделано мною.

Духанин: В таком случае дайте показания, сумел ли Скотцко, как кандидат на вербовку, предоставить вам полезную информацию?

П.: Если говорить честно, то это была малозначимая информация, в которой было только пять-семь процентов правды.

Д.: А теперь хотите услышать, какую оценку и резолюции имели полученные вами информационные материалы, которые давали вам цэрэушные «дипломаты»?

П.: Да, конечно.

Духанин достал из папки отпечатанный листок бумаги и начал зачитывать:

— «Сведения Риноса содержат устаревшую информацию за семьдесят четвертый год. Оперативно значимых материалов от Флинта и Алвина Капусты в Бирме, от Вильямса, Риноса, Диллона и Скотцко в Индии по наиболее важным военно-политическим вопросам практически не поступало. Не было добыто ценной информации и по главному противнику — США. Этот раздел разведывательного задания выполнялся Даниным [104]неудовлетворительно…»

Лицо генерала искривила жалкая улыбка, — это была улыбка злобы.

— Да знаю я все это, Александр Сергеевич! — отмахнулся он рукой. — Но не кажется ли вам странным, если я неудовлетворительно выполнял задания по главному противнику, то почему же тогда дважды после Бирмы меня направляли в Индию? И не на рядовую должность офицера разведки, а военным атташе, руководителем резидентуры и начальником военно-стратегической разведки. А главное — дали звание генерала!