Крошка Цахес Бабель

Русскоязычное «Сейчас!» воспринимается одесситами исключительно как синоним «я только шнурки на тапочках поглажу», а также «два раза», «взял разгон», «уже разбежался», «не дождетесь». «Хорошенькие новости» означают «дрянное событие». В общем, совершенно не случайно Михаил Кордонский в материале «Лицо одесской национальности» машинально сделал оговорку и сам себя поправил: «Во дворе все общались на русском…да на одесском же!».

Пару дней назад ко мне заявился кореш. Кроме охоты и рыбалки, он еще умудряется вечно сеять разумное и вечное. Я обещал ему сделать набор секретных микроблесен собственной конструкции, но не успел завершить работу к его приходу. Сижу, домастыриваю вращалки, а он мне втык устраивает. Дескать, что ты придумываешь, в Одессе уже так не говорят, все давно выражаются правильным русским языком, а не «я имею вам сказать». Или я не врубился, что на его пиздрительную железу давит бессмертный образ Крошки Цахеса Бабеля? Так что вместо что-то доказывать, стал я его слегка, как говорят пока только в Одессе, чухать гэцем во время нашей беседы на извечные темы: ну, как дела, здоровье телок позволяет, где клюет, что поделывает твой младшенький отпрыск, купил ему уже квартиру или как? Давно заметил: стоит вывести одессита на возбуждающую его тему, как даже последний профессор перестает тщательно подбирать слова.

Нарочно затягивая оперение крохотных тройников и установку подшипников на отбойники блесен, я крайне внимательно выслушал его и предложил: «А теперь переведи все, что ты наговорил, на русский язык». Тут он свои шнифты на затылок выбросил, пену на губу пустил, но пришла моя очередь ему поведать: «Ах, ты ж пидор: не «так в Одессе уже не говорят», а «в Одессе уже не говорят, как в былые времена». Не на море гайки, и не на Хаджибее тоже дрова, а рыба не клюет ни на море, ни на Хаджибейском лимане. Не начмыркал чепарей только на течке, а судаки незначительных размеров ловились исключительно на сильном течении.

И не от темного хлеба у тебя изжога, а от черного. Праздник не случился, а состоялся. Ты мне свой журнал в руки не тыкай, я в этой прессе еще не такой русский язык имел, с теми праздниками, случившимися на Степовой. А Степовая по-русски — улица Степная.

Кстати, что это за Пироговская улица? Да, так пишется, где хочешь, даже на троллейбусной табличке, но ведь ты не говоришь Заболотная улица, а улица академика Заболотного. А чем Пирогов хуже для науки Заболотного? И сын твой заканчивает не вышку, а Морскую Академию, и живет он не в экипаже, а в казарме, и быть ему не подфлажником, а моряком торгового флота на иноземных судах. И квартиры ты ему смотрел не на Деволановском, а потом на углу Торговой и Короленко. Ты их осматривал на спуске Деволана и на улице Короленко,11, в доме за сто метров от того угла.

И что это за «дом-бельгийка»? Он на ружье похож или его бельгийцы строили? Да, в Одессе так даже пишут в газетах, но в переводе на русский язык эта самая «бельгийка»: дом дореволюционной постройки, выше трех этажей, с широкой мраморной лестницей. И дом тот не из ракушняка, а из известняка, и квартира в нем не тоже ничего, а вполне приемлемая. И не самостоятельная квартира, а отдельная. Кстати, не сильно бэушная обстановка, а весьма подержанная мебель. А твое любимое «Ну что ты будешь делать!» переводится на русский язык не только как «с ним сладу нет», но и «ничего не поделаешь». И не шкиля макаронная, а чересчур худой. На тебе блесны, иди уже в свою парикмахерскую, а не ровнять голову. Мало ли что в Одессе говорят «подровнять голову», по-русски это будет «поцстричься».

Как тут не вспомнить Дорошевича, поведавшего в 19 веке за особенности одесского языка и подчеркнувшего, что при всем том одесситы утверждают, что они говорят по-русски. Но или мы сегодня не говорим по-русски? Перестаньте сказать!

Такие люди, как мой кореш, уже не скажут, что они крепко умирают за этой книгой, но зачитать книгу, снять квартиру или купить «мокрую колбасу, которая стоит уже аж сорок рублей» — у них за здравствуй, то есть, само собой разумеется. При всем том они твердо уверены, что говорят по-русски, хотя последний раз держали в руках рубли пятнадцать лет назад, за мокрую колбасу — речи нет. Тем более что уже давно в самой России снимают не только телок, но и квартиры. А в начале прошлого века одесская газета поясняла: «Снять рундук на базаре — это не то же самое, что снять голову».