Крошка Тим (ЛП)

И я был готов поспорить, что Логан рассказал им о моей вспышке гнева, пытаясь наказать меня, но ни один из моих родителей не удосужился прийти в мою комнату. Меня это устраивало... хотя, несмотря на то, что я продолжал говорить себе, где-то в глубине души я все еще держал ту маленькую надежду, что хотя бы один из них начнет вести себя как родитель.

Когда я стал ИТ-специалистом в охранной фирме, я подумал, что было бы разумно расширить свой кругозор и начать изучать ИТ-безопасность. Одной из самых первых вещей, которые я узнал, было то, как разместить на телефонах скрытый трекер. И да, я сделал это со всеми их телефонами, просто чтобы проверить.

Быстрая проверка показала, почему никто не удосужился поговорить со мной о том, что произошло. Они были в доме дяди Джона, и, несомненно, устраивали там новые оргии, как это было регулярно с тех пор, как Еве исполнилось шестнадцать. У них были дела поважнее, чем связаться со мной. По крайней мере, дядя Джон и тетя Даниэль могли их заполнить. Эти двое видели меня довольно много раз во время тренировок, когда они приходили, чтобы встретиться с Биллом. Возможно, им следовало предупредить Золотого Мальчика о том, что его ждет.

Хотя никто больше не осмеливался прикоснуться ко мне в школе, некоторые из них в последующие месяцы несколько раз пытались сделать это за пределами школы. К счастью, все закончилось так же, как и первое противостояние. Последняя попытка произошла сразу после начала футбольного сезона, и после того, как стало известно, почему беднягам придется пропустить первые несколько игр, я обнаружил, что фактически остался один.

Словесные нападки продолжали поступать, но мне уже давно было на них плевать. Пока они перестанут пытаться напасть на меня физически, это будет прогресс.

Я показал ребятам на работе видео драки, и меня похвалили за хорошо выполненную работу. Им особенно понравилась та часть, где я проявил достаточно самообладания, чтобы поставить Джека в исходное положение, хотя Биллу не слишком понравилась та часть, где я ударил парня коленом по лицу. Их мнение имело для меня большее значение, чем мнение семьи.

Я использовал время отстранения, чтобы получить разрешение учащегося. При этом я пошел записываться на курсы вождения в школе, как только меня снова пустили, но столкнулся с проблемой. Преподавателем в этом классе был тренер Дженкинс, и, поскольку я убрал с поля нескольких его игроков, он просто отказался садиться со мной в машину. Я застрял без этого курса. Я едва ли мог попросить Аарона или Клэр давать мне уроки.

Я ждал своего часа в течение следующих нескольких месяцев, хотя и выполнил свои семейные обязательства. Хотя мне нравилось утверждать, что это было сделано исключительно для того, чтобы избежать еще одной конфронтации, как в день рождения Евы, я признаю, что на самом деле это была моя последняя отчаянная попытка заставить семью признать меня.

Когда в мае наступил День матери, я купил цветы, написал открытку и оставил обе на кухонном столе, чтобы Клэр нашла их, когда проснется утром. Я нашел открытку раскрошенной вместе с подарочной упаковкой ее подарков в мусоре, поэтому не удивился, когда Клэр ничего об этом не сказала. Поскольку Логан мог сосать член, мне было все равно, моей следующей попыткой стал день рождения Аарона, который в том году пришелся на День отца.

Зная его одержимость футболом, я подарил ему кошелек, сделанный из настоящей формы НФЛ, которую носят известные игроки. Это обошлось мне в 280 долларов, но хотя я видел, как он пользовался этой чертовой штукой, он ни разу не поблагодарил меня за это. А в августе, когда приближался день рождения Клэр, я подарил ей ожерелье «Яйцо-гнездо» из стерлингового серебра от художника из Калифорнии с тремя «яйцами» в кулоне, изображающими троих ее детей.

Хотя Клэр никогда не обращалась к моему подарку, и я никогда не видел, чтобы она его носила, в течение следующих нескольких недель она вела себя так, будто собиралась с духом, чтобы о чем-то поговорить. За ужином на следующий день после своего дня рождения она продолжала пристально смотреть на меня, а затем глубоко вздохнула, словно готовясь к долгому разговору.

Всякий раз, когда она это делала, все смотрели на нее с ожиданием, потому что было совершенно очевидно, что ей есть что сказать. Однако оно так и не вышло. Она просто остановилась, снова выдохнула и откусила еще кусочек еды.

Однако она продолжала бросать на меня обеспокоенные взгляды каждые несколько минут. Она также заходила ко мне в спальню несколько вечеров, но результат был точно такой же, как и тогда, когда она пыталась это сделать за обеденным столом. Когда однажды субботним утром я наконец потерял терпение и раздраженным голосом спросил, чего она хочет, она снова просто извинилась и ушла. После этого она больше никогда не пробовала.