Крошка-месть

Откуда они узнают? Что у них, шпионы везде понатыканы, что ли?

Никто еще почему-то этим вопросом не задался всерьез, а стоило бы!

И чего они, кстати, так боятся милиции? Уж наша-то милиция и на пустой площади единственного стоящего там человека не найдет! Стой хоть сутки напролет и ори: «Милиция!» — и тогда постараются тебя не заметить!

Ну, с милицией — это их проблемы. Хотят ее бояться, пускай боятся! Хорошо, хоть чего-то они боятся…

Ну, так вот. Викина история не отличалась от сотни других подобных. Я бы, конечно, выпорола всю эту компанию за то, что они были заняты каждый своими делами настолько, что ребенок у них остался без присмотра. Кстати, больше всего меня потряс тот факт, что девочке наняли няньку-гувернантку, это при наличии живой-здоровой бабушки!

Няньку эту я записала в книжку, чем вызвала гнев со стороны Вики.

— Вы подозреваете нашу Танечку? — вскрикнула она, потрясенная моим недоверием к этой представительнице человеческого рода.

Я удовлетворила ее любопытство легким пожатием плеч.

— Да вы что?! Танечка — ангел!

Я кивнула.

— Как вы можете жить с таким недоверием к людям!

О господи! Дай мне, пожалуйста, кротости и смирения хотя бы на то время, пока я разговариваю с этой заблудшей идеалисткой!

— Послушайте, Вика! Посмотрите сами на эту ситуацию — девушка, несмотря на свой выходной, охотно соглашается поехать за Алисой! Знаете, что можно подумать?

— Она же сама испугалась! Она плакала!

Потрясающая наивность! Они, наверное, за всю свою жизнь не столкнулись с крокодиловыми слезами!

— Вика, простите меня, но я вынуждена вписывать в свою записную книжку всех, кто так или иначе мог участвовать в похищении. Кстати, я не только вашу Танечку туда вписываю. Вашего мужа, например. Фирма-то принадлежит вам, я правильно поняла?

— Ну, не совсем… Понимаете, это акционерное общество, и самый большой пакет акций, естественно, находится у мамы как прямой наследницы папы…

— Вот видите, значит, ваш муж тоже может быть замешан в этой истории! Вдруг он незаметно эту вашу драгоценную фирму разорил и теперь ему нужны деньги, чтобы удрать? Вот он и разыграл эту историю с похищением…

Странно, но против возможного участия мужа в таком негативном поступке Вика возражала намного меньше, чем против участия Танечки.

Если быть точной, она совсем не возражала. Даже как-то успокоилась и слегка улыбнулась с легким оттенком мстительности — первый раз за весь тот час, что мы с ней разговаривали!

Однако, подумала я. Интересные у нее отношения с любимым супругом! Любопытно посмотреть, что за личность этот самый Виталий Викторович Лямин!

Мои пожелания были выполнены скорее, чем я думала.

В дверь позвонили по-бандитски настойчиво, Анастасия Михайловна открыла ее, и в комнату ворвался настоящий питекантроп, которого подстригли почти наголо, оставив только редкую поросль, почти не закрывающую череп удивительно несовершенной формы — с резким затылочным скосом и тремя шишками на этом скосе. Питекантроп, как ему и положено, влетел в нашу мирную компанию с диким и непристойным воплем:

— Ты, сука! Если ты считаешь, что можешь устраивать мне сцены и врать невесть что про Алису, а потом исчезать, ты заблуждаешься! Ты слишком о себе мнишь, поняла?

Сомнений не было — по презрительному молчанию Вики я быстро определила, что этот бугай с кривыми ногами и есть долгожданный супружник!

* * *

Уж не знаю, как ее угораздило так неудачно выскочить замуж! Судя по выражению ее лица, о какой-то неземной любви, когда тебе все равно, как этот человек выглядит, говорить не приходилось.

Я тщетно искала в его маленьких, глубоко посаженных глазенках выражение ума или несказанной доброты, но ничего этого там не было и в помине.

Напротив — глазенки сверкали злостью, и где-то в их глубине таились жадность и похоть. Если прибавить к этому еще и высокомерие, то получится точный портрет Виталия Викторовича. Ничего себе красавчик, а?

Я ему, кстати, тоже не понравилась.

Заметив меня, он вылупился с таким тупым выражением, что я быстро определила — он пытается думать!

Так как это занятие, видимо, не входило у него в число привычных, он выглядел бесконечно удивленным.

— А это еще что такое? — наконец обрел он дар речи.

Если до этого во мне и были маленькие росточки жалости и слабенького сострадания к этой недоделанной личности, то после такого обращения они погибли.

Ни фига себе — «это что»!

— Это моя родственница, — вступилась Анастасия Михайловна.

Наверное, от сравнения с неодушевленным предметом мое лицо здорово перекосилось, раз она бросила на меня такой испуганный и немного жалостливый взгляд…

— Какая, на фиг, родственница? — вопросил дегенерат.

Сказал-то он совсем не «на фиг», а иное слово, но я не стану его повторять.

— Это Саша, дочка тети Иры, — робко взглянув на меня, словно я могла возмутиться причастностью неведомой тети Иры к моему появлению на свет божий, проговорила Анастасия Михайловна. — Она приехала ко мне в гости…

— А ей тут обязательно торчать? — неприязненно спросил он.

— Саша все знает, — сообщила Анастасия Михайловна.

Все это время Вика молчала, явно игнорируя своего супруга.