Кронштадтский тупик (СИ)

- Он прав, - глаза Василисы потемнели, а лицо застыло. - Удивляюсь, как его раньше никто не прибил. Все думала: тому, кто это сделает, премию надо дать, - она сжала руки в кулаки и добавила пару крепких слов, - такой мерзавец, каких больше нет...

Василиса немного посидела молча, глядя на стиснутые мозолистые кулаки. Потом спросила:

- Это что же? Отца теперь за этого упыря судить будут?

- Все к тому идет.

- А вы - адвокат и хотите помочь госзащитнику?

- Да, - ответила Белла, - но без договора о найме я не буду иметь официального статуса в этом деле.

- Цена вопроса? Сколько берете?

- Это новогодняя акция, скидка 100%.

- Я не нищая и адвокату заплатить могу, - гордо вскинула голову Василиса, - вы не думайте. Потом посчитаете по таксе.

"Вряд ли ты слышала о таких расценках, как в конторе Фимы. Нет уж, акция - так акция!"

- Пойду, отпрошусь, - Василиса растерла окурок подошвой. - Надо обговорить договор. Не хочу, чтобы отца засудили из-за этого...!

***

Василиса жила в частном секторе недалеко от места работы. Приземистый голубой домик с наличниками и трубой, с дороги почти не видный за деревьями, был уже старым, но еще добротным. Выглядел он вблизи опрятным и ухоженным. Видно было, что Василиса не ленится поддерживать порядок в своем жилище. Но внутри ничего не говорило о том, что в домике живет молодая женщина. Не было видно милых женскому сердцу украшений, безделушек и цветов на подоконниках. Из всего новогоднего декора - только маленькая настольная елочка в зале и простенькая гирлянда на окне.

Дом изрядно выстудился за полдня. Но Василиса, скинув в сенях тяжелые ботинки, в одних толстых шерстяных носках прошла куда-то вбок, что-то размеренно загудело, и пахнуло теплом.

- Сейчас прогреется, - сказала девушка, - а то печь топить - забомбишься. Я ее иногда, под настроение раскочегариваю, а то просто автономку провела, чтобы не мудохаться с дровами. Не убираю, как память, - она похлопала по могучему белому боку русской печи, занимающей почти треть домика. - И летом на ней спать хорошо... Чего стоите, проходите в зал. Вам чаю спроворить или выпить чего?

Гости согласились на чай.

Василиса включила чайник, ткнула в розетку штепсель гирлянды и выставила на стол печенье в жестяной коробке, коробку конфет и бутылку дешевого коньяка. Роясь в серванте в поисках рюмок, она сказала:

- А я выпью за новогоднее чудо. Сколько раз я Гусеву этого желала, и вот наконец сбылось! - она выставила на стол четыре "стопки".

- Я за рулем, - спешно сказал Строков. - Мне не надо.

- Правильно, - Василиса убрала четвертую стопку. - Сейчас бухим за руль садиться - это вообще капец. Пригнали к нам с утра микрик, маршрутку. Ему какой-то осел в бочину тюкнулся. Руки у него с перепоя тряслись, крутанул руль не в ту сторону. Додумался только, - Василиса указала на окно, за которым снова мела густая метель, - по такой круговерти с трясущимися руками машину вести! И маршрутку помял, и свою машину раскокал, и сам в травме лежит. Хорошо погулял!

- Василиса, вы ненавидели Гусева? - спросила Наташа, когда хозяйка дома наполняла три рюмки.

Загрубевшая, темная от въевшейся машинной смазки рука девушки дрогнула. Пара капель коньяка упала на серо-голубую клеенку на столе.

- Не то слово, - сказала Василиса. - Было за что... Погодьте, я сейчас нарезочку притараню, бутерброды сделаю. Может, кто лимона хочет?

Она принесла две вакуумные упаковки с сырной и колбасной нарезкой, нарезной батон и блюдце с лимонными кругляшками. Очевидно, Василиса не признавала вазочки, розеточки, пиалы и прочие предметы столового декора, милые сердцу большинства женщин. В ее обиходе были только блюдца, явно неновые, советские, с синей полосой по бортику.

- Отцу надо будет продукты отнести, - сказала девушка, проворно сооружая бутерброды, - а то в больницах кормят - сами, поди, знаете. Сегодня же в город смотаюсь, закуплю... Вы мне только скажите, что можно передавать, - она первой подняла рюмку. - Ну, за сбычу мечт!

"Интересно, она всегда была такой пацанкой? - подумала Наташа, тоже поднимая полную до краев рюмку. - Даже я в армии такой не была, а Василиса как будто пытается на корню задавить в себе все женское. Только что не говорит о себе в мужском роде, как гусар-девица Дурова... Не виноват ли был в этом Гусев?"

Василиса жевала сэндвич с сыром и салями и внимательно слушала, что Белла говорит ей о договоре. За столом Степанова сидела, широко расставив локти и закинув одну ногу в толстых зимних джинсах на колено другой. Поза была совсем не женской и не изящной, но похоже, что Василису это не волновало.

После чаепития Белла достала из сумки заранее приготовленные два бланка договора о найме адвоката. Василиса быстро убрала со стола и стала внимательно читать пункты договора. Она хмурила лоб, ерошила пальцами короткие волосы и покачивала ногами пол столом один из стульев. Читала девушка очень дотошно, всматриваясь даже в самый мелкий шрифт.