Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней

Водолазы работали на «Нарве» весь 1718 г. Так, К. Крюйс 31 мая 1718 г. писал Ф.М. Апраксину об определении «государственных» людей для приема спасенного груза[76]. Однако пушки и другое имущество извлекали из несчастной «Нарвы» крайне медленно, аж до 1724 г. Всего за семь лет водолазы извлекли лишь два 200-килограммовых якоря, одну 12-фунтовую пушку, две 24-фунтовых и девять пушечных лафетов и кое-какие мелочи. Известно, что три иностранных водолаза – Баренс, Классен и Доус – получили в качестве процента от стоимости поднятого имущества 1681 руб. 54 коп., а учитывая стоимость судна, совсем немного. Разломанный корпус «Нарвы» был занесен грунтом, который в условиях Финского залива является хорошим консервантом.

Прекрасно понимая сложности плавания по Финскому заливу, Петр 13 ноября 1718 г. сделал два рисунка: один с обозначением места расположения маяка на самой оконечности Котлинской косы[77], второй – изображение маяка, «колма с фонарем-фейербаканом»[78].

Но флоту угрожали и другие опасности. Так, в 1719 г. Балтийский флот потерял сразу два линейных корабля – 54-пушечные «Лондон» и «Портсмут». Первый построили в Англии, второй – в Голландии. Купленные Россией, они под видом торговых судов пришли в Ревель (ныне – Таллин). В том же 1719 г. Англия, Австрия, Саксония и Ганновер заключили в Вене договор, направленный против России. Русские корабли еще не были готовы к противоборству с Англией, и Петр 5 октября отозвал в Кронштадт три корабля: «Лондон» (командир – англичанин, капитан 2-го ранга Роберт Литль), «Портсмут» (командир – шотландец, капитан-поручик Адам Уркварт) и «Девоншир» (командир – англичанин, капитан 3-го ранга Джон Ден). 12 октября корабли находились на подходе к Котлину. «Лондон» шел первым, за ним – «Портсмут», последним – «Девоншир», в двух милях от «Портсмута».

Непонятно, почему англичане не воспользовались услугами лоцманов. Ведь официальное образование лоцманской службы Петербургского порта относится к 16 апреля 1709 г., почти одновременно появились лоцманы и в Кронштадте[79]. Ранее из командиров этих кораблей кронштадтским фарватером проходил только командир «Девоншира», служивший в России с 1712 г. В полдень на траверзе поселка Лебяжье «Лондон» и «Портсмут» наскочили на мель. Причем «Портсмут» получил существенный крен, и, чтобы выровнять корабль, пришлось срубить мачты. «Лондон» засел в грунт так, что стащить его с мели не представлялось возможным, не помог и шторм с сильным северо-западным ветром, наоборот, продвинувший корабль еще дальше на мель. «Портсмут» же перенесло на другую мель, ближе к берегу. «Лондон» потерял в этот шторм все мачты, а «Девоншир» уцелел только чудом.

Петр смог прибыть на место гибели кораблей 18 октября 1719 г. Он приказал снять все ценное и назначил следственную[80] комиссию для выяснения причин катастрофы. Работа комиссии результата не дала, но есть предположение, что английские командиры кораблей действовали вполне сознательно, то есть были заинтересованы в том, чтоб их корабли до Кронштадта не дошли.

Корпус «Портсмута» унесло в море, но недавно удалось его обнаружить и поднять некоторые фрагменты. Сейчас в Музее истории Кронштадта создается экспозиция, посвященная подводной археологии, в которой будут выставлены и эти фрагменты, разумеется, после соответствующей консервации.

«Лондон» же, точнее то, что осталось от его корпуса, весной Э. Лейн использовал для маяка на этой опасной мели, которая и получила название Лондонской.

18 мая 1920 г. В том же мае, 18-го числа, Петр подписал три указа об обороне крепости. Задачи флота он сформулировал в указе Сиверсу, в шестом пункте говорилось: «Оборону флота и сего места держать до последней силы и живота, яко наиглавнейшее дело». Эти слова будут выбиты на постаменте памятника Петру Великому в Петровском парке Кронштадта. Второй указ предназначался гвардии майору М.А. Матюшкину, который командовал сухопутными силами и галерами. Третий – командовавшему всей артиллерией В. Корчмину. Ему предписывалось, кроме всего прочего, «стрелять как можно скоро, однако ж с доброй прицелкой, дабы действительно были выстрелы, а не гром».

Док-канал

Активно пополнявшийся Балтийский флот требовал и соответствующих условий для ремонта кораблей. Корабли строились в спешке, и иногда срок службы без ремонта составлял всего несколько лет. Сказывались и «невыдержанные материалы», и резкие перепады температуры воды в Балтийском море. В частности, неоднократно отмечалось, что «в Кронштадтской гавани вода пресная и кораблям вредительная».

Наличие докового ремонта позволило бы значительно продлить жизнь кораблей.