Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней

Для выяснения убытков, понесенных Главвоенпортом от наводнения на месте заготовки дров в Капорском[483] районе, комиссия не выезжала согласно приказания Помкоман-главвоенпорта по хозчасти т. Вахрамеева, с чем она согласна, приняв за основу рапорт председателя комиссии ранее назначенной туда под председательством т. Тостова, из которого видно, что убытки причинены, кроме шторма 23, еще раньше 8–9 и 18–2 °Cентября, в общей сложности на сумму 2097 руб. 20 коп., подлежащих выплате за работы по списанию имущества и транспортных средств. Что же касается выяснению убытков от разнесенных водою дров, то таковой выявить не представляется возможным, так как дрова разнесены одновременно трех организаций, кроме Главвоенпорта: Центро-Союза, Банка и Косколовского лесопильного завода. К разборке дров и лесоматериалов меры приняты и только по выяснении их на местах, возможно, будет выяснить и убытки Главвоенпорта.

Таким образом, по вышеприведенным цифровым данным убыток выражается сумме Сто двадцать четыре тысячи шестьдесят три руб. 78 коп. (124 063 р. 78).

Во время работ комиссии, последней были приняты срочные меры к спасению дров на плаву в гаванях и на Ораниенбаумском берегу за плату по одной погонной сажени дров за собранный куб дров в среднем. О немедленной уборки гари и песку со двора мясного склада за плату до 5 рублей с куба. Мероприятия эти утверждены Помкоманглаввоенпорта по политчасти.

О вышеизложенном составлен настоящий акт в трех экземплярах.

Члены комиссии

(Рудаков)

(Федоров)

Председатель комиссии

(Грунин)»[484].

Если сложить все упомянутое количество хранившегося в Кронштадте угля, то получится весьма внушительная сумма – 16 382 тонны или, считая удельный вес угля примерно равный 1,5 г/см³, – около 10 000 кубометров. Сейчас трудно представить себе Кронштадт, «украшенный» холмами угля и дров.

И все-таки жизнь брала свое. Постепенно налаживалось и коммунальное хозяйство, чему способствовало принятое в 1923 г. решение правительства, которое обязало наркоматы привести в порядок все свои учреждения в Кронштадте. Налаживались и культурные дела. В Летнем здании Морского собрания, построенном в 1868 г., с марта по июнь 1917 г. располагалась редакция газеты «Голос правды», затем до конца 1917-го – газеты «Пролетарское дело». В 1922-м Летний сад стал называться садом «Красный моряк», но это наименование не прижилось. В этом же году летнее здание сгорело, и в мае в саду построили летний театр. Именно сюда в летнее время перемещалась просветительская деятельность «Центрального Военно-Морского клуба». Здесь можно было посмотреть спектакль, посетить кружки «по интересам». Моряков и красноармейцев на представления пускали бесплатно, а вот гражданским лицам приходилось платить. Однако для большинства жителей Кронштадта это развлечение было недоступно – денег не хватало на элементарные нужды, да и безработица не способствовала процветанию. Зимой здесь организовали лыжную станцию и залили каток.

С 1926 г. в Летнем саду стали устраивать массовые гулянья, на открытом воздухе демонстрировались кинофильмы. А в начале июля состоялась вторая попытка переименовать сад. Теперь он стал «Летним садом ДКАФ имени Карла Либкнехта». Здесь установили вторую киноустановку, и на сеансы на открытом воздухе собиралось до 3000 человек, причем за отсутствием скамеек зрителям приходилось смотреть кино стоя. Это нравилось далеко не всем: «Кино смотрим вприсядку, потому что скамеек не имеется. Выстоял сеанс на ногах, и зло взяло. За паршивую картину целую вахту отстоял». В 1935-м сад в очередной раз получил новое имя – «Парк культуры и отдыха имени Гамарника» и в нем наконец-то появились большие скамейки.

Еще один сад – «Металлист» – начал работать в 1928 г. Это была территория сада «Адмиралтейский» на улице Южной, распланированного еще в 1874 г. После революции здесь имелся лишь пустырь, превращенный в футбольное поле, вокруг которого собиралось немало подозрительных личностей. В 1926-м началась реконструкция сада, и в нем было запрещено распитие не только крепких напитков, но и пива. Вход был строго по билетам, которые можно было получить в клубе «Металлист». Причем один билет выдавался «на два лица». Один из рабочих жаловался на то, что по этому билету не пустили его товарища. Оказывается, можно было только с женой, разумеется, своей.

В соответствии с активной антирелигиозной политикой Морской собор закрыли в 1929 г. и в нем устроили кинотеатр, получивший позднее приставку «им. М. Горького». Это дало повод кронштадтским острякам называть его «Максимкой».