Кронштадт

Марш боплов

Некрасиво глядимся в ломаторах3 лицами потными,
Когда ноги скользят, выбираясь по трапу на борт.
Боевыми пловцами зовемся, а попросту — боплами,
Это значит — чуть больше земных и подводных забот.

За бортом море Баренца штормами варится,
И зимою ветра наждаком обдирают лицо…
Все же птицы упрямо в наш край по весне возвращаются,
Где история вписана в сопки горячим свинцом.

Это море нас ждало, ласкало, баюкало…
Но порой забирало здоровье и лучших друзей.
Вот дождаться бы отпуска и прошвырнуться на юг бы нам,
Но не думай об этом, пока не достигнешь земель.

А когда ты достигнешь и воздух вдохнешь, и доложишься,
Все, что нужно, взорвав, а что нужно — достав из глубин,
И доешь и допьешь, и споешь, все, что было отложено…
И напишешь тому, кто смертельно далек и любим….

А быть может, тебя дожидается весточка светлая,
Так пляши, — ну а нет, — стало быть, не судьба…
Просто служба у нас глубоко незаметная,
И опять мы уходим, в морях не оставив следа…

А когда мы вернемся, когда же все это закончится…
И последнюю лодку поставят на вечный прикол.
Тем, кто дожил и нет, вдруг на берег сойти не захочется, —
Будем вечно хранить этот край черных вод, синих звезд, белых гор.

1985

Посвящение ПСС4

А боцман ругался: «Итить-разъитить!»
А море, ребята, не любит шутить,
Штормит и штормит без предела…
До базы остался один переход,
Не риф, и не мель, и не зверь кашалот, —
Своя же подлодка задела…

Корабль упал, завалившись на бок,
На лоно Отца-Океана…
И люди уснули, и знает лишь Бог,
Когда отворится заиленный борт, —
Всех море отдаст без изъяна…

Года пролетели, года протекли,
И вот зазвенели о борт башмаки,
И ангел сошел в «трехболтовке» своей,
И стропы завел, и скомандовал: «Эй!»
Понтоны привсплыли, как спьяна…

Стропа натянулись, стропа напряглись,
Как струны гигантские, тянутся вниз…
И будто сирены оплакать взялись —
Поют клапана у насосов…
Не хочет отдать Океан их седой…
Начальники спусков, Никола Морской
Взмолились по душам матросов…

Но вот раздалося по связи: «Отрыв!»
И судно качнулось, над бездною всплыв,
Запишут: «Двенадцать ноль восемь…»
А после — буксир, а потом — доковать
И резать на лом или будут латать…
И сколько там будет вопросов!

А женам рыдать, хоронить их опять,
И снова в могилы гроба опускать
Вернувшихся дважды матросов…
Вернувшихся все же матросов…

1986