Кромка

Через десять минут мы сидели за столом в каптерке, откуда открывался вид на вход в казарму. Карпыч немного оттаял, сделал нам крепкий чай (дорогое удовольствие) и начался разговор.

— Давно в городе? — спросил старик.

— Вчера пришел.

— Где остановился?

— В «Ирисе».

— Не самое плохое место. Планы какие?

— Пока ничего конкретного. Думаю, в отряд Лиса пойти.

— К Володьке? Хороший боец и командир неплохой, хотя и перекати — поле. Ты про него хотел узнать?

— Нет. У меня вопросы иные.

— Спрашивай, — Карпыч вопросительно кивнул.

— Первый вопрос — ты знаешь, что вчера произошло в гостинице «Тополь» и с чем это связано?

Карпыч нахмурился и покачал головой:

— Серьезными темами интересуешься, парень.

— Знаю. Потому к тебе и обратился.

Повольник сделал глоток чая и ответил:

— Странные вещи происходят в Каменце. Очень странные. Откровенничать с тобой по этому поводу не стану. Но кое‑что поведаю. Месяц назад в Каменце собрались ведьмаки, все четверо — давно такого не было, и они встречались с купцом Деминым, который возглавлял Торговый совет княжества. По сути, он и есть настоящий правитель Каменца, поскольку именно Демин печатал серебряные рубли и держал связь с Землей. О чем он говорил с ведьмаками, неизвестно. Но через неделю его убили. Демин возвращался домой после аудиенции у князя и, как говорят, намеревался собрать всех самых влиятельных людей Каменца на большой совет. Только не успел. В его машину кинули противотанковую гранату. Машина сгорела. Демидов и его охранники погибли. А потом появились свидетели, которые утверждали, что видели убийц и они скрылись в «Тополе». Ведьмаки к тому моменту давно разъехались, а гостиницу обложили и начались допросы обслуги. Заодно проводили обыски и вчера «Тополь» неожиданно загорелся. Сыщики князя Людоты начали долбить стены в подвалах гостиницы, вроде бы что‑то нашли, и в этот момент полыхнуло. Причем так, что гостиница выгорела за несколько минут. Всех слуг «Тополя» арестовали, а сыщики выскочить не успели. Вот, что мне известно.

— А предположений, что на самом деле произошло, нет?

— Мои предположения останутся при мне, парень. Понял?

— Да.

— Спрашивай дальше.

На мгновение я заколебался, показывать шеврон Жаровой старому повольнику или нет. Но все‑таки решился и выложил его на стол.

— Карпыч, чей это шеврон?

Ветеран ножом перевернул шеврон, посмотрел на номер и сказал:

— Это знак преображенцев. Точнее, их спецназа.

Про преображенцев я знал мало, только то, что рассказывали повольники. Примерно в ста пятидесяти километрах от Каменца, в Перуновых горах есть военизированный анклав, который называет себя Преображенским. Вроде бы основали его еще при царе Александре Втором. Но точных данных нет. Отношения с княжеством и алексеевцами поддерживаются эпизодически. К себе преображенцы никого не пускают и какова их численность неизвестно. Но за себя они постоять могут и не раз доказывали бандам, которые подступали к их границам, что в анклаве есть воины и современное оружие.

— Карпыч, а ты с преображенцами сталкивался?

— Несколько раз. Мельком. Когда они бывали в Каменце.

— И что за люди?

— Обычные. Только скрытные очень, молчаливые и резкие. За оскорбление или шутку сразу в драку кидаются.

— А сейчас они в Каменце есть?

— Не знаю, — мне показалось, что Карпыч что‑то не договаривает, но не придал этому значения.

Краткая пауза. Я попробовал чай, который уже остыл, а ветеран, с легкой усмешкой, наблюдал за мной и ждал продолжения беседы. Впрочем, вскоре он снова заговорил:

— Не тяни. Я вижу, что еще вопросы есть.

Тяжело вздохнув, я задал третий вопрос:

— Как выйти на ведьмаков?

— Тебе кто‑то конкретно нужен или без разницы? — уточнил он.

— Вадим Рысь интересует.

— Он у преображенцев. Там его дом.

— Точно?

— А зачем мне врать? — старик пожал плечами. — Слышал, что именно этот ведьмак живет там. Но гарантий нет. Сам понимаешь.

— Понимаю.

Я прикинул расклад. Есть письмо, которое должно попасть к ведьмаку. Он живет в Преображенском анклаве, до которого в одиночку добраться крайне сложно. И что делать? Совершать самоубийственный одиночный рейд через горы я не стану. И ждать, пока в Каменце появятся преображенцы, тоже нельзя. Следовательно, необходимо принять решение — как быть? Вот только ответа не было.

— А теперь, Олег, — Карпыч продолжал беседу, — выкладывай, зачем тебе ведьмак и откуда у тебя шеврон преображеского спецназа?

— Карпыч, не могу сказать. Это не мой секрет.

— Ну — ну… — неожиданно легко старый повольник пошел на попятную, нахмурился и кивнул на дверь: — Пшел вон!

— Карпыч, не обижайся, — я попробовал сгладить ситуацию.

— Пшел вон! — он встал, и его рука легла на «стечкин». — Я к тебе по — человечески, со всей душой. А ты, гаденыш, в тайны и секретность играешь!? Живо выметайся!

Делать было нечего. Я покинул казарму, вышел на улицу и огляделся.

Падал снег, первый, который я видел в этом мире. Вокруг казарм было людно, многие отряды на зиму вернулись в Каменец. Кругом люди и никому нет до меня никакого дела. Я одинокий бродяга, которого, словно пушинку, порывами ветра тянет по жизни.