Крокодиловы слезы

- А мы и не знакомы. - Я даже на носочки немного приподнялась, чтобы казаться повыше. - Вернее, мы знакомы, но заочно.

В ее глазах мелькнула какая-то тень, но уже в следующее мгновение они снова приобрели ясность безоблачного неба. Она просто стояла и ждала, когда я наконец внятно изложу, зачем явилась.

- Я знакома с вами через вашего мужа, - добавила я многозначительно и попыталась беззаботно улыбнуться.

Альбина только пожала плечами:

- И что из этого следует?

- Мне кажется, нам есть о чем поговорить. - Я мысленно похвалила себя за обтекаемую, но многозначительную фразу.

Альбина буркнула под нос что-то типа "Будем делить наследство усопшего" и открыла дверь пошире:

- Проходите, будем разбираться.

И я переступила дверь их квартиры в третий раз за сегодняшний день и впервые с ведома хозяйки. Должна признать, две предыдущие попытки, совершенно наглые и даже воровские, стоили мне меньшего количества седых волос. Чем я рисковала тогда? Репутацией. Возможно, свободой. А сейчас жизнью, если вы еще не забыли, что случилось с Тимуром и Варфоломеем.

Черная вдова пропустила меня в прихожую и равнодушно, легким кивком головы обозначила направление моего предполагаемого движения в гостиную, которую во время предыдущих визитов я не успела хорошо рассмотреть. Что ж, отчего не воспользоваться представившейся возможностью?

Гостиная производила более чем благоприятное впечатление, но я целиком и полностью сосредоточилась на Альбине, которая демонстрировала неподражаемое хладнокровие. Не будь я стопроцентно уверена в том, что именно она каких-то полчаса назад убила Варфоломея, ни за что бы на нее не подумала. Интересно, куда она спрятала пистолет? - мелькнуло у меня. Впрочем, почему пистолет? Она вполне могла убить его другим способом, все зависит от ее вкуса. Я ведь не осматривала Варфоломея, мне хватило одного вида его крови, растекающейся по полированной столешнице. Меня опять обожгло запоздалое сомнение: а не слишком ли я рискую? Альбине ведь нечего терять, а мне очень даже есть. И не чего, а кого - Тимура, терпеливо дожидавшегося меня в моей постели. Ох, как нелепо это будет - умереть в тот момент, когда твой любимый наконец-то стал твоим и больше ничьим. Я так разволновалась, что даже мысленно сочинила небольшую молитву для индивидуального пользования, звучащую следующим образом :

"Господи, ты не слишком потратился, когда награждал меня красотой и умом, так не поскупись хотя бы на удачу в этот трудный и ответственный для меня момент. Обещаю на будущее, что всегда буду скромна и нетребовательна и впредь не стану отвлекать тебя по пустякам..."

Не знаю, дошла ли моя молитва до бога, но Альбина пока что не предпринимала никаких действий, вызывающих опасения. Она просто стояла посреди комнаты и откровенно меня разглядывала. Я решила, что это вызов, и подняла брошенную ею "перчатку": высоко задрала подбородок и дерзко на нее уставилась. С особенным пристрастием оглядела ее высокую ладную фигуру, не столько на предмет обнаружения очертаний спрятанного в складках одежды пистолета, сколько в надежде узреть явные признаки целлюлита. Так вот, что касается пистолета или другого оружия, то тонкая шелковая туника Альбины для их сокрытия совершенно не годилась (хоть маленькое, но утешение!), зато вероятный целлюлит прекрасно драпировала.

Есть у Альбины пистолет или нет, но я дала себе слово, что буду держаться подальше от нее и поближе к двери соответственно. Эта предусмотрительная тактика уже помогла мне в кабинете покойного ныне Варфоломея, при том, что брошюру об особенностях налогообложения юридических и частных лиц трудно соотнести с пистолетом.

- Я вас слушаю. - Альбина продолжала потчевать меня своим чудным взглядом, одновременно и равнодушным, и изучающим. Так рассматривают прошлогоднюю афишу на заборе, когда нужно убить время.

Она меня слушает, а я не успела заготовить заранее вступительное слово - вот к чему приводят экспромты. Фактор внезапности вещь хорошая, но обоюдоострая. Ладно, сейчас я ей что-нибудь скажу, раз она просит, ей мало не покажется.

Но черная вдова меня опередила.

- А ведь я вас уже видела, - вдруг прозрела она. Я внутренне напряглась, а она добавила беззаботно:

- Вчера на кладбище, ведь так?

Ну вот, сбила с мысли!

А коварная Альбина, окончательно перехватившая инициативу, одарила меня насмешливой улыбкой:

- Только не отпирайтесь, у меня профессиональная память на лица.

И пояснила, с чем связан ее хваленый профессионализм, хотя я об этом не просила:

- Когда-то, очень давно, я мечтала стать художницей и даже подавала большие надежды, но художницы из меня не вышло, а вот кое-какие навыки остались. Сама себе удивляюсь, не глаз, а фотокамера.

- Да? - уточнила я совершенно идиотским образом. Похоже, я окончательно лишилась основного козыря в этой игре - фактора внезапности.

Альбина же огорошила меня свежей порцией проницательности:

- И вообще я, можно сказать, все про вас знаю, кроме имени разве что. Но это не так уж важно, если на то пошло...