«Крокодил»

В аул приехал гость вчера.
Упал, как камень с неба.
Мы все пришли к нему с утра:
— Давно приехать бы пора,
Ты десять лет здесь не был!
Чего ты только не видал,
И где ты только не бывал!
Мы ждем твоих рассказов… —
Но начал гость не сразу.
Он о себе нам рассказал,
О городах, где жил.
Свои медали показал,
И фото разложил,
И развернул он паспорт свой —
Смотри — с пропиской городской!..
Падинцы же молчали.
Лишь головой качали:
Какой, мол, друг, счастливый ты,
Как твой удел завиден,
А мы живем средь гор крутых
И ничего не видим!
Он рассказал о кораблях —
Ведь он их видел близко:
— Вы не бывали на морях,
На Черном, на Каспийском?
Я столько видел на веку.
Боюсь, что не поймете, —
Я к вам до самого Баку
Летел на самолете!.. —
И земляки в ауле
Друг другу подмигнули,
А бывший летчик и моряк
Молчали и смотрели так,
Как будто впрямь до этих пор
Коней лишь знали люди гор
И многие едва ли
Автомобиль видали.
Но тут шофер наш молодой
Чуть не испортил дела,
Спасибо, смех внезапный свой
Он кашлем скрыл умело.
Конца рассказам гостя нет.
Рассказывает он,
Как в городах сияет свет,
Трезвонит телефон
И радио на целый свет
Гремит со всех сторон.
Телеграфистка и радист,
Цадинец инженер-связист —
Все повторяют снова:
— Не может быть такого!.. —
Пока он это говорил.
Свет прыгнул белой кошкой,
И загорелись фонари,
И вспыхнули окошки,
И кто-то радио включил,
И песня полилась в ночи:
По станции московской
Цадинцам пел Козловский.
И гость увидел лишь тогда,
Что он для всех потеха,
Покинул он аул Цада,
В другой аул поехал.
Наверно, ищет до сих пор
Он темный угол в дебрях гор.
Но опоздал на двадцать лет —
Таких аулов больше нет!

Перевели с аварского

Елена НИКОЛАЕВСКАЯ и Ирина СНЕГОВА

Эмиль Кроткий ОТРЫВКИ ИЗ НЕНАПИСАННОГО

Спички готовы были сгореть со стыда за выпустившую их фабрику, но не могли.

Живопись не каша, ее и маслом испортить можно.

Он был уже лыс, но писал все еще кудряво.

В повести так много пили, что из нее можно было гнать спирт.

Человек с точным адресом: его хата всегда с краю.

Перевод походил на подлинник, как сто медных копеек походят на серебряный рубль.

Опечатки вкрадываются, сюжеты крадутся.

И голова и пиджак у него были с чужого плеча.

Не всякая кучка могучая.

Часы были верны только себе: они всегда опаздывали.

Посетителей он принимал как лекарство: неохотно и только по предписанию.

Дружба и чай хороши, когда крепки и не слишком сладки.

У мыши всегда на сердце кошки скребут.

Литературный мэтр держится так, точно он проглотил аршин.

Рыба, сваренная с лавровым листом, думала, что ее увенчали лаврами.

Если человек не может найти себя, адресный стол ему не поможет.

Иван Рябов НАСЛЕДНИЧКИ

Какая-то в державе датской гниль…

Шекспир. «Гамлет».

I акт, 4-я сцена

Какая-то в державе британской гниль.

Замечается нечто вроде повреждения умов некоторых вполне почтенных обитателей острова, над которым реет флаг Британии.

Порой просто диву даешься: до каких белых слонов дошли в своем бреду те самые титулованные английские жители, что ведут родословную от великих людей Англии, прославивших в былое время свою родину высокими проявлениями творческой мысли и душевного благородства, великими приращениями наук и искусств!