Крокодил

Вот она, лучшая защита от крокодила, — веселая компания, будь этот крокодил реальностью или только «плодом разгоряченного воображения».

— Нет, Левка, невозможно. Сил уже нет.

— Да тут вам от Рижского пятнадцать минут на такси.

— А какого черта нам у тебя делать? Ну, л-ладно, л-ладно, не обижайся, едем. Через пять минут мы у тебя.

Но Лева знал цену этому пьяному «едем» и «через пять минут». Наверняка никто и с места не собирается трогаться.

— Ну я в самом деле вас жду.

— Жди. Конечно, жди.

— Я серьезно.

— Ия серьезно. Как только Тимашев кончит тискать Ольгу, мы все поедем к тебе. Точно.

— Ну, тогда это не скоро, хорошо, если на следующее утро, — гнусненько захихикал Лева.

— А выпить у тебя найдется? — вдруг спросил с надеждой Саша.

— Еще бы! Черт! Самое-то главное и не сказал. У меня бутылка лимонной ноль восемь.

— Тогда едем! — с энтузиазмом произнес Саша. — Эй, поднимайтесь! Ну, живо! Леопольд Федорович нам ставит! Эй, Лео, только нам придется на крокодиле ехать, а пока его поймаешь…

— На каком крокодиле? — похолодел Лева.

— Такси ш-шестиместное так называется. Т-ты, Лео, на своем вчерашнем видении совсем свихнулся.

— Сука! Значит, мы едем, — это уже голос Кирхова. — А чем ты гарантируешь, что у тебя есть что выпить?

— Клянусь. Точно. Одна бутылка.

— Конечно, из-за одной бутылки тащиться к такому засранцу, как ты, да еще с оравой идиотов, довольно глупо. Впрочем, хрен с тобой. Ладно, все. Едем. Мне все равно еще один визит нужно в районе Сокола совершить. Там день рожденья один. До утра тарарам будет. Слушай, Сашк, — это он не Леве говорил, а в сторону, — на хрена нам тащить с собой этот погребальный обоз. Шукуров все равно спит. Будить его бессмысленно. Скоков давно уже не гусар, а улан. Ладно, ладно, пускай гусар. Все равно тебе ехать ни к чему. Да и одной бутылки на всех все равно мало. Тимашев вон и не собирается никуда отсюда. Я б на его месте тоже остался. Все. Решено. Едем одни. На трубку, точный адрес возьми.

Трубка снова в руках у Саши.

— Давай, Лео, диктуй.

Лева продиктовал адрес и добавил:

— Только тут такая ситуация. Я вот тебя попрошу. Когда приедете, сказать, что это вы бутылку с собой привезли.

— Так у тебя что, нет бутылки?

— Тогда на хрен он нам нужен, — раздался издали рев Кирхова.

— Да есть, есть, — заторопился Лева. — Ноль восемь, как я и говорил. Только я ее тебе передам, а ты скажешь, что это ты ее привез. Я сказал, что у меня нет. А потом получилось, что пришлось ставить, ну и в таком вот духе…

— Так ты не один? А кто там у тебя? Чего? Чего? Наш великий протестант-инакомысл Кирхов говорит, что, если у тебя там компания, он не поедет.

Лева испугался. Крокодил продолжал ходить вокруг телефонной будки. Ухо у Левы онемело и даже распухло от долгого разговора, но нежелание друзей ехать надо переломить.

— Скажи Кирхову, что если он настоящий писатель, то ему будет интересно… Живого крокодила увидит…

— К-ко-го? Кого-кого?

— Крокодила.

— Ты что, опять бредишь? — Ив сторону от трубки, Кирхову: — Говорит, что мы у него крокодила увидим.

— Опять «помадовщина» начинается! Совсем с ума сошел от пьянства, — раздался в ответ голос Кирхова. — Ну что? Может, не ехать? Ладно, черт с ним. Едем.

— Едем, — повторил Саша.

И повесил трубку. Все. Звонить больше никому не нужно было. Двух таких мужиков достаточно, чтоб любую нечисть прогнать. Саша — бывший мастер спорта по боксу, а Кирхов просто здоровый мужик. Лева приоткрыл дверь. Свежий воздух летней ночи показался ему буквально райским после спертого, мефитического запаха телефонной кабины.

«И все же этого не может быть, — думал Лева. — Прав Саша, прав Кирхов. Этого просто не может быть. Я грежу. Наверно, спьяну этот бред у меня материализовался — для меня, разумеется. Так сказать, оплотнел. Правильно, что ни Инга, ни Гриша не приехали. В конце концов, ведь я материалист. Его просто нет. Нет, и все.

Потому что не может быть. Они бы приехали, не нашли крокодила и решили бы, что я и в самом деле допился до сумасшествия. Нет, надо с ребятами сейчас жахнуть, и все к черту пройдет».