Кризисный центр "Монстр"

– Противостояние охотникам стоило мне сил и магии, я сильно голоден и оттого нестабилен!

– Сильно голоден – это хорошо. Охотники облегчили мою задачу, – прошептала Элен, прокладывая дорожку поцелуев по сильной шее и прижимаясь губами к бешено бьющемуся пульсу любимого. Никаких игр, демон, всё по-настоящему. Никаких отношений на расстоянии вытянутой руки! Как говорится: или всё или ничего.

– Так ты задумала... Нет!

Но мужские руки лишь сильнее сжались. Ощущая прилив уверенности, Элен с любящей улыбкой заглянула в чёрно-огненные глаза. Демоны ощущают искренние чувства, так? Она утопит в них бедного, изголодавшегося инкуба! А ещё прикоснётся к его обнажённой груди в вырезе рубашки и страстно поцелует...

– Не могу вспомнить смысл слова «нет», – зашептала она, овевая кожу демона горячим дыханием. – Кажется, это близкий синоним к «да»?

Под пылкими поцелуями выдержки Эрла хватило ненадолго. Может, помогло магическое истощение вкупе с разыгравшимся "аппетитом", а может, демон тоже дико устал сдерживать рвущиеся на волю чувства.

– Я безумно люблю тебя! – выдохнул он признание.

– И я люблю тебя. Очень.

«Ты – на одну ночь, а я – на всю жизнь, но в данный момент мы любим оба, и только это имеет значение», – пронеслось в голове Элен, а дальше она не думала ни о чём. Совсем ни о чём. Невозможно думать, когда настолько переполняют чувства. Нежные и страстные, бурные и трепетные, когда хочется врасти в своего мужчину, слиться с ним навечно, проникнуть ему под кожу и поселиться в сердце. Навсегда! Но получится только на одну ночь. Зато это будет её ночь!

Одна-единственная ночь...

Взоры глаза в глаза и смешавшееся неровное дыхание. Проникающие в душу поцелуи и счастье страсти, разделённое на двоих. Ночь с инкубом, которую невозможно ни забыть, ни повторить. Воспоминания, которые придётся долго-долго переживать и тихо хоронить в глубинах памяти, чтобы суметь жить дальше, уже без него. Возможно, с кем-то другим, но это вряд ли... Если испытал лучшее из возможного, если однажды встретил и полюбил Мечту, яркость воспоминаний об этом ещё долго будет освещать серость обыденности и мешать увидеть лица других мужчин. Даже самых достойных представителей сильного пола, которые всё равно никогда не станут им.

– Люблю! – впервые за сотни лет шепчет инкуб.

– Люблю! – эхом откликается та, кого он страстно ласкает.

Эти слова – правда. До рассвета.

А потом Элен засыпает в объятьях демона, чтобы проснуться в одиночестве.

Шум улиц не слышен, как Эрл и обещал. Спальню наполняет сладкий аромат роз. Окна зашторены, но в полумраке виден огромный букет, лежащий на тумбочке у кровати. Штук сто алых бутонов, не меньше.

Вот она и дошла до стадии, когда окончательно не осталось удобных и щадящих решений. Только тяжёлые и болезненные, которые придётся долго и мучительно переживать.

– Оно того стоило, – сказала себе Элен и отнесла розы в наполненную водой ванну: так они дольше не завянут. Через несколько часов она расставит их по вазам.

Да, глупо. И она не планирует увольняться с работы «по личным мотивам», как с самого начала переживал Эрл. И отказываться от делового сотрудничества с ним не намерена: взаимодействие науки и магии – уникальный экспериментальный опыт, на который не могут влиять личные обстоятельства! Она не предаст своих пациентов, ни нынешних, ни будущих, слабовольно сбежав из кризисного центра.

– Все хорошо, – произнесла Элен и усмехнулась, самой себе отвечая на невысказанный вопрос: – Нет, психиатр мне пока не нужен. Но появившуюся привычку говорить с собой надо как-то изживать.

...

Звонок от бабушки раздался, когда солнце склонилось к горизонту, а Элен завершила генеральную уборку квартиры. Когда вовсю орудуешь тряпками и пылесосом, легче переживать молчание телефона. О, ей звонили подруги, коллеги с работы и из университета, звонили Шон и Стив – поинтересоваться, как она себя чувствует после общения с убийцей-маньячкой, и извиняющимся тоном попросить завтра же зайти в участок и дать письменные показания. Не звонил он, и оттого складывалось впечатление, что телефон безнадёжно заглох. Но бабушка разрушила это впечатление, назначив встречу в сквере неподалёку от дома.

Родственница бесшумно возникла рядом и присела на скамейку возле Элен. Кулон Эрла никак на приближение тёмной ведьмы не отреагировал – то ли бабушка вправду не имела дурных намерений, как поверили все Иные, то ли кулон перестал действовать. Теперь.

Так, об этом не думать!

– Привет! – с трудом улыбнулась Элен.

Бабушка присмотрелась к ней и скривилась:

– Леший мне в печёнку, не говори, что ты провела с ним ночь!

– Так заметно? – сцепила руки Элен, уставившись строго перед собой и стараясь не моргать, чтобы не потекли слёзы. Она не плакала весь день и сейчас не будет.