Кризис в Зефре (ЛП)

— Да. Именно это они и пытаются сделать. И если эти беспилотники несут оружие запрета, они могут это сделать к концу дня.

— Ну так сбейте их!

— Мы пытаемся.

— Я думал, вы загнали этого Нуриа в угол, — пробормотал дипломат.

— Он несколько раз менял машины, — сказал офицер разведки. — И поскольку мы лишились камер аэростата, мы потеряли его след в этой суматохе. Но это не имеет значения: он использует стратегию «выстрелил и забыл». Беспилотники уже в воздухе, и я сомневаюсь, что в данный момент даже он сможет остановить их.

Дипломат с генералом стали препираться дальше, а Эбан повернулась, оставила их и пошла искать Раймонда.

— Они действительно смогут это сделать_[195]? Перебить всех, кто не местный?

Он пожал плечами:

— Вы говорите о нановирусах? Теоретически могли бы. Программирование жучка_[196] типа этого — дело довольно ненадежное. Хотя его можно безопасно протестировать — просто изготавливаете вариант, который делает что-то безобидное, скажем, заставляет людей посинеть. Выпускаете ее над рынком Зефры и смотрите, кто окрасился. Затем возвращаетесь домой и заменяете синий краситель на нервный токсин. Жучок размером с бактерию или меньше, их вдыхают, они проникают в тело.

Потом они просто ждут сигнала, чтобы выпустить токсин. Все копии, которые встречают заданный минеральный ключ — или это может быть любой другой ключ, даже генетический — выпускают химический сигнал. А затем происходит каскадный эффект, и бац! жертва мертва, вот так. — Он щелкнул пальцами.

— Это одно из тех оружий, не то чудесных, не то дьявольских — зависит от точки зрения, — саркастически добавил он. — Для фанонистов это просто мечта, превратившаяся в явь.

Эбан подумала о своем детстве и как она сама относилась к иностранцам в ее городе. Они просто находились там, как и все прочие. У нее к ним не было ненависти, хотя она знала такую молодежь, которая их ненавидела. Сейчас иностранные войска привнесли стабилизацию, но если их не станет, все старые раздоры и преступные сети оживут в одночасье. Зефра откатится в старую колею безразличия и произвола.

Или нет? Те юнцы, которые ненавидели чужаков, — многие из них считали, что именно иностранное влияние не давало городу развиться в миниатюрное самостоятельное государство. Когда сеть коммуникаторов отключена, интернета нет, а на улицах не встретить никого, кто не проживал бы в Зефре долгие годы, кто знает — что могло бы обрести реальность?

Она покачала головой. Прекрасная мечта, но нельзя же бегать, пока не выучишься ходить. Зефра нуждалась в иностранных войсках, чтобы сдерживать множество источников насилия_[197], по крайней мере — пока что. А город менялся. Она и сама видела это сегодня днем, глядя через видеокамеру сержанта Лесли Кэмпбелла.

И все же тихий голосок в глубине мыслей продолжал нашептывать: «Так и все завоеватели говорили. Сбывались ли когда-нибудь их обещания?»

Ей подумалось: а засмеются ли с радостным удивлением мальчишки-ополченцы, когда сержант Кэмпбелл и его люди вдруг упадут замертво. Эта мысль заставила ее содрогнуться. Лучше проверить, как у него дела, и переставать гадать, не прав ли Мастан Нуриа.

Идрис Кабади высунул голову из окна. Их небольшая колонна машин, угнанных накануне, покидала черту города. Он снова повернулся к Нурии.

— Но почему мы уезжаем? Оружие запрета не причинит нам вреда. — «Во всяком случае, уж не мне с тобой», — мрачно подумал он.

— Мы отправляемся встретиться с друзьями, — сказал Нуриа, натянуто улыбнувшись. — Город может пока позаботиться о себе сам. В этом вся идея.

— Но… — Он снова высунулся, чтобы оглядеться. В свете заходящего солнца горели инверсионные следы. Где-то там, позади, надо бы надеяться, уже на пути из города Ахта. И невидимая и, может быть, прямо сейчас оседающая на ее плечах и плечах детей мантия смерти. — Разве мы не должны быть там, чтобы заниматься координированием? Революция…

— Это не наша революция, и не ради нашего выигрыша, — серьезно сказал Нуриа. — Мы в Зефре не затем, чтобы самим управлять ею. Или ты так и считал? Ты втайне возжаждал империи, Идрис? — Он рассмеялся над выражением лица Кабади. — Зефра — пример возможностей, пример всему миру. Этим вечером она предоставлена сама себе, впервые за сотни лет. Оглянись! Ты не превратишься в соляной столб. Ты взглянешь на город, который очищается от иностранного гнета. Позади умирают сейчас все дьяволы глобализма, и то, что останется, будет само себе господином, чистым, не оскверненным языком завоевателей.

Он посмотрел. И хотя он, может, и не обратится в соль, но как насчет Ахты? Идрис Кабади протянул руку сквозь поток ветра, назад, к похожим на звезды огням города.

Прости.

Будущее Действия, Восприятия и Щита^(_Q_)? Стрекозы, ройботы и страйкботы, поддерживающие солдат на местности.