Кризис самоопределения

– Спасибо. Очень утешительно, а ты, Сэлли, – настоящая, настоящая дрянь. Ты меня сдаешь как шлюху. Блядь, из меня полиция шлюху делает.

– Нам нужно только одно: чтобы ты его разговорила. – Клегг старалась не встречаться взглядами с подругой. – Мы будем слушать поблизости и, когда запишем достаточно, чтобы ему это все вменить, – сразу придем и арестуем его. Когда сможем пригрозить ему наказанием за помощь иностранной державе, у нас появится рычаг, чтобы вынудить его сдать убийц. А ты будешь герой. Про тебя, может, даже кино снимут.

70. Финал отношений

Малика вернулась в квартиру Джулиана ранним вечером. Передатчик у себя в лифчике она ощущала как громадный проблесковый маяк, извещавший о ее намерении предать Джулиана.

– Хорошо йогой позанималась? – спросил он.

– М-м. Необходимая штука. Ты меня будь здоров гоняешь на работе.

– Да и бабла будь здоров у тебя за это.

– Ой да. Кайф.

Он принял ее сумку и поцеловал Малику.

– Я тебя разными способами гоняю будь здоров, правда, мой зайчик? – проговорил он. – Некоторые поприятнее прочих.

– Ой да. Тоже кайф.

Джулиан уже открыл бутылку вина и налил ей бокал.

Поболтали о пустяках, обсудили всякие текущие проекты. Он спросил Малику о ее матери. Она спросила Джулиана о его больной спине – та его время от времени беспокоила.

Он предложил какое-то место поужинать.

– Можем заказать что-нибудь.

– Погодя, наверное.

Надо было нащупать способ направить разговор к России. Но вместе с тем Малику обуревало ощущение, что если даже просто заикнуться об этом, оно прозвучит как набат.

В конце концов она не нашла ничего лучшего, как попросту ринуться в это с головой.

– Ты когда меня еще раз свозишь в Петербург? – спросила она. – И в Москву, между прочим, где я еще не была, а ты обещал.

Смелый зачин, и он показался ей ужасно фальшивым. Но Джулиан вроде как ничего не заподозрил.

– Ой, да в любое время, – сказал он. – Референдум того и гляди закончится, и тогда все очень поутихнет. Я бы тоже не возражал против отпуска. Водка и Большой. Красота.

– А нам не придется видеться с твоими жуткими дружками? Я бы очень была тебе признательна. Тогда себя чувствовала, будто я твоя проститутка.

– Да нормальные они, Малика, миленькая. Не будь такой снобкой. Это же коллеги.

– Они преступники, миленький.

Он не ответил. Черт, согласись он вслух, хоть как-нибудь, уже было б что-то. Она попыталась еще раз.

– Как тебя вообще угораздило связаться с такими бандюками? Ты не рассказывал.

Ну же, думала она. Давай-ка.

– Я тебе говорил. Они – коллеги.

Господи, как трудно-то. Этот козел полицейский рассуждал об этом так, будто ей достаточно задать вопрос – и Джулиан тут же все и выложит. Полицейский этот сейчас через дорогу. Слушает. Она надеялась, что он понимает, до чего непросто все будет. Попробовала опять.

– Ага. Коллеги, ну-ну. Когда они не бандиты, они работают на Владимира Путина, блин. А такое даже сказать-то страшно. Ты с ним самим когда-нибудь встречался?

Джулиан посмотрел на нее. Это подозрение у него во взгляде? Или у Малики паранойя? Возможно, конечно, и то и другое.

– Нет, с ним я не встречался. Был в одном помещении. Но помещение очень большое. Мы не столкнулись.

– Ну, видимо, он не в силах лично встречаться со всеми людьми, кто портит выборы по его поручению.

Бля. А вот это прямой вброс с целью заманить в капкан. Учует ли? Она постаралась произнести это небрежно, но изнутри оно звучало адски виновато.

– Ой, давай не будем болтать больше, а, зайчик? – проговорил Джулиан. – Я порядком устал.

Давай не будем болтать. Отлично. У нее диктофон в лифчике, а он болтать не хочет.

– Я знаю, чем хочу заняться, – сказал он. И вновь поцеловал ее. Она ответила на поцелуй. Ничего другого не оставалось. Первая попытка вытянуть компрометирующие показания провалилась. Возможно, Джулиан сделается более сговорчивым посткоитально.

Он принялся раздевать ее, снимая с нее одежду в гостиной зоне. Кровать располагалась в целых десяти метрах, за просторами отциклеванного пола, позади громадной железной ванны. Совсем уж вне доступа для ее передатчика. Если Джулиан разденет ее здесь, а затем трахнет в постели, что бы она из него ни вытянула, останется не записанным. Он расстегнул молнию у нее на платье. То упало к ее щиколоткам. Следующим окажется лифчик. Расстаться с лифчиком она себе позволить не могла.

– Пойдем в постель, – выдохнула она ему в ухо и двинулась было к кровати, но он ее удержал.

– Хочу раздеть тебя здесь, под люком. Это так красиво – красное вечернее солнце у тебя на коже. Она делается медной.

Придется согласиться, конечно. Не те это отношения, где можно в таком пожелании отказать. Джулиан потянулся ей за спину и, целуя ее, расстегнул на ней лифчик одной рукой – такой вот умелец. Упал на пол ее драгоценный, драгоценный лифчик, ее путь к побегу из этого отвратительного положения, он больше с ней не связан. Малика осталась голышом – трусиков на ней не было. Это она сделала намеренно – знала, что ему это нравится. Лучше всякого из Agent Provocateur.