Кризис

— Эта мысль первой приходит в голову каждому, а не только вам. Если бы мы были подготовлены, как, вероятно, будем в дальнейшем — тогда, очевидно, мы могли бы питать какие-то надежды. Но прямо сейчас мы ведь движемся в гиперпространстве, выйдем из него далеко впереди цели, а времени изменить траекторию у нас уже не остается. Заградительный огонь также отпадает — боеголовки не взорвутся. Когда объект летит с такой скоростью, столкновение с ним уничтожит взрыватель еще до того, как он успеет выполнить свою задачу. В лучшем случае нам удастся произвести детонацию в непосредственной близости от цели, но тогда почти вся его энергия рассеется в пространстве, а объект просто пролетит через образовавшееся при взрыве облако, совершенно не отклонившись от курса. — Берлинг нахмурился. — Инженерный отдел рассмотрел несколько идей, но пока решение не найдено. Над проблемой продолжают работать. Можно лишь надеяться, что им удастся придумать что-нибудь эффективное.

— Когда станет совсем поздно.

— Хватит хныкать! — Мак-Клеллан сделал судорожный глоток. — П-простите, сэр. У меня на Вердее осталась семья.

«Ты уже почти вдовец; твои дети выросли и уйдут насовсем».

Берлинг тихо вздохнул.

— Мне все известно. Поймите меня правильно — я в таком же положении. Но не забывайте — у наших есть хорошие шансы выжить. Непосредственное воздействие столкновения вряд ли существенно повлияет на их район, а Флот организует эвакуацию еще до того, как разразится экологическая катастрофа.

— Остается только молить Бога об этом, не так ли?

— Молитесь! Если это чем-то вам поможет. Тогда упомяните и аборигенов.

Оба мужчины замолчали.

На заднем плане находились атомная электростанция и полуавтоматическая фабрика. В небольших лавочках продавались удивительно изысканные ручные поделки. В парке ветер разносил мелодии поющих воздушных змеев. Две мамаши следили за детьми, играющими под цветущим деревом.

— Мне кажется, — сказала Джейн, — что когда они вырастут и расцветут, то будут мечтать о таком и делать такое, что мы не можем и вообразить.

Селена молча слушала подругу, а потом добавила на своем удивительном журчащем языке:

— Надеюсь, мы все-таки поймем их. Разве новая жизнь началась не при нас?

— Вниманию капитана, — внезапно послышалось из интеркома. — Технический доклад.

— Опечатайте свою сеть. — Берлинг подошел к терминалу и сел в кресло перед ним. Мак-Клеллан продолжал стоять.

На экране появилось обветренное лицо капитана Пикавея.

— У нас есть некоторые оценки для вас, сэр.

— Да? — резко произнес Берлинг, хотя смятение, которое он тщетно пытался скрыть, слишком явно бросалось в глаза. — Слушаю!

— Нет никаких шансов, сэр. — Пикавей облизнул кончиком языка пересохшие губы. — Оружие не поможет. Мы одно время полагали, что нас выручат лазеры, но расчеты показывают, что они смогут за оставшееся время лишь частично расплавить объект; но расплавленные материалы все равно не покинут тело снаряда, а вновь застынут на его поверхности. Поставить на его пути массивные тела — все наши корабли, например, один за другим — тоже будет совершенно бесполезно. Снаряд пройдет сквозь них, как… нож сквозь масло. Если бы у нас в запасе было достаточно времени, чтобы разместить на пути снаряда действительно большое тело… например, крупный астероид — тогда да, задача была бы решена. Но времени нет. Все, что смогла придумать моя команда, — это… желает ли капитан выслушать полный текст доклада?

— Еще бы. — Голос Берлинга вновь стал ровным и тяжелым. — Вы и ваши компьютеры знаете свое дело. Как насчет необычной тактики, которую я предлагал?

Пикавей шумно вздохнул.

— Так точно, сэр. Она сработает. Если мы успеем, — он посмотрел на часы, — …если успеем все сделать за девяносто минут, считая с этого момента. Но для этого нужна… полная масса нашего корабля. Со шлюпками и всем прочим. И еще скорость в момент контакта не менее чем тридцать километров в секунду.

— И абсолютная точность, — добавил Берлинг. — Вы разработали план полета?

Пикавей коротко кивнул. Берлинг поглядел прямо ему в глаза.

— Это точная цифра? Мы не можем ошибиться из-за погрешностей в расчетах?

Лицо Пикавея окаменело.

— Сэр, мы служим на Флоте! — ответил он.

— И все вы готовы пойти на это?

— Так точно, сэр! — На лице Пикавея появилась ужасная улыбка. — Не могу сказать, что мы особенно счастливы, но все понимаем необходимость.

— Отлично. Пришлите мне данные на экран, распечатку и программу полета. Немедленно.

— Могу я объяснить экипажу причину?

— В этом нет необходимости.

— Не уверен. Мне кажется, я обязан.

— Мы можем спорить об этом все девяносто минут. Действуйте!

— Есть, сэр! — Изображение Пикавея исчезло. На экране замелькали слова, диаграммы, бесчисленные колонки цифр, а из щели под монитором выползла полоска бумаги. Берлинг с минуту изучал ее, затем склонился над интеркомом.

— Капитан — Навигационному отделу, — произнес он. — Срочно. Мы переходим в полный автоматический режим на ближайшие час-два. Подтверждение.

— Так точно, полный автоматический, сэр.

— Переключитесь и ожидайте дальнейших распоряжений.