Кризис

И уж тем более очевидно, что это была натуральнейшая пирамида, отличающаяся от «МММ» или детища Чарльза Понци лишь тем, что придумало ее само же государство. А значит, подобно любой пирамиде, рано или поздно она должна была  рухнуть, похоронив под своими обломками чересчур заигравшихся вкладчиков.

Уже к началу 1998 года выплаты по ГКО превысили все доходы страны ровно вдвое. Чтобы рассчитываться с должниками, приходилось выпускать новые облигации, брать очередные кредиты, и так до бесконечности. И когда по весне банки дружно принялись сбрасывать эти дутые бумажки, пирамида угрожающе заходила ходуном.

Конечно, если бы лавочку вовремя прикрыли, надвигающегося кризиса еще можно было избежать. Но в том-то и штука, что это оказалось никому не выгодно.

Впоследствии Генпрокуратура установит, что на рынке ГКО играли как минимум 780 высокопоставленных чиновников, в том числе — два вице-премьера правительства (Чубайс и Серов), министры образования (Тихонов) и промышленности (Беспалов), 3 зам. министра финансов, зампред Центробанка, первый зам. секретаря Совета безопасности. А также — что гораздо важнее — обе дочери президента: Елена Окулова и Татьяна Дьяченко.

— Эти люди, — рассказывал одному из авторов тогдашний генпрокурор Юрий Скуратов, — имели доступ ко всей так называемой инсайдеровской информации. То есть сами же устанавливали правила игры, сами играли и, разумеется, выигрывали… Мы рассматривали версию того, что должностные лица, понимая, к чему приведет пирамида, сознательно не останавливали маховик… Но возможность получить сверхприбыли, тем более если ты четко знаешь, что никогда не останешься в проигрыше и все равно успеешь вытащить деньги, была для них важнее интересов страны.

История повторялась. Подобно тому, как шурин и тесть Алексея Михайловича наживались когда-то на фальшивых медяках, не думая ни о чем, кроме собственной мошны, так и дочери президента — нынешние царевны — богатели, ничуть не терзаясь муками совести. Сановным игрокам было выгодно как можно дольше оттягивать крах ГКО — речь-то шла об их собственном кармане. Что будет со страной, волновало их в последнюю очередь; после нас — хоть потоп.

И он — потоп — не заставил себя долго ждать. 17 августа пирамида ГКО рухнула раз и навсегда, на долгие годы отбросив Россию назад, хотя лишь накануне Ельцин торжественно обещал, что никакой девальвации не будет и демонстративно отказывался прерывать свой отпуск.

Ударная волна достигла такой силы, что котировки акций на всех мировых фондовых рынках упали на 5-Ю %. Иностранные банки, вложившиеся в ГКО, понесли колоссальные убытки. Даже такие гиганты, как Citibank, Bank of America, Credit Suisse, объявили, что вся их годовая прибыль вылетела в трубу, а крупнейший американский инвестиционный фонд Long-Term Capital Management едва не оказался банкротом (ФРС США срочно пришлось вытаскивать его из долговой ямы). Общий объем потерь западных инвесторов составил по разным оценкам от 40 до 100 миллиардов долларов.

Американский магнат Джордж Сорос, инвестировавший незадолго до того миллиард долларов в акции «Связьинвеста», в ярости рвал на себе последние волосы:

— Я прекрасно знал, что система грабительского капитализма ненадежна, нестабильна, я не раз об этом говорил; тем не менее я позволил втянуть себя в сделку со «Связьинвестом». Это было худшее вложение за всю мою профессиональную карьеру.

В России дела обстояли еще хуже, если не сказать больше… Рубль молниеносно обесценился в 4 раза. (Если бы не деноминация, доллар стоил бы теперь 25 тысяч!) Тысячи предприятий стали банкротами. Государство вынуждено было объявить дефолт, отказ от исполнения своих обязательств по ГКО.

Резко упал уровень жизни. Примерно 12 миллионов человек оказались за чертой бедности: большинство населения (56 %) имели теперь доходы ниже прожиточного минимума.

Лопнули многие банки, включая те, что еще вчера считались образцом непоколебимой надежности: «Инкомбанк», «СБС-Агро», «Менатеп». Миллионы вкладчиков вновь остались ни с чем. О том, чтобы что-то этим несчастным компенсировать, никто даже и не заикался.

Когда американский газетчик спросил, например, основателя «СБС-Агро» Александра Смоленского, каковы перспективы его кредиторов, ответствовал тот с удивительным остроумием: «Они получат от мертвого осла уши»[31].

«Не очень понимаю, почему с меня хотят снять последние штаны и ботинки, — искренне поражался в другой раз Смоленский. — По мнению кредиторов, я должен ночевать на станции метро».

Перспектива ночевки в метро миллионов обманутых вкладчиков, — а в «СБС-Агро» зависли деньги 5,7 миллиона человек, — Смоленскому явно нравилась больше.

Его, правда, пытались отправить за решетку, объявили даже в международный розыск. Однако потом уголовное дело быстренько замяли, и Смоленский, точно птица Феникс, вновь вернулся в большой бизнес.