Кризис

Вряд ли стоит винить Кремль в том, что он скрывал правду от своего народа; это раньше, при закрытых границах и тотальной цензуре, можно было замалчивать все что заблагорассудится. Другой вопрос, что центральные СМИ рассказывали о финансовых злоключениях крайне скупо. У человека несведущего вполне могло сложиться представление, что кризис — явление чисто ихнее и нас никогда не коснется.

Но давайте представим себе обратное. Предположим, где-нибудь с середины 2007-го все телеканалы наперебой ринулись стращать население, рисуя жуткие картины грядущего апокалипсиса.

Не надо быть провидцем, дабы предсказать ход последующих событий. В стране моментально поднялась бы паника. Впечатлительное население, еще помнящее горбачевско-ельцинские забавы, разом ринулось бы менять рубли на доллары, скупать телевизоры и гарнитуры, запасаться тушенкой и солью; моментально подскочила бы инфляция, в разы взлетели бы цены, на долгое время похоронив наш «деревянный». (Сколько стоил бы сегодня доллар — одному Богу известно; может, сто рублей; а может, и больше…)

Так что иной раз большие знания — и вправду есть большие печали…

А ведь еще в июне 2007-го, на встрече «большой восьмерки» в Германии, Путин высказывал беспокойство ситуацией на ипотечном рынке США. Уже тогда было понятно, что если Вашингтон не предпримет экстренных мер, положение будет только ухудшаться.

Увы. Нашего президента никто услышать не захотел. (Директор Нацбанка Англии Мервин Кинг до последнего дня утверждал, например, что в Британии — кризиса нет, есть только — кризис международный.) А потом — стало уже поздно: американская ипотека сложилась точно карточный домик, накрыв под своими завалами всю мировую экономику.

Россия оказалась готова к кризису куда больше, нежели многие наши соседи. Не случайно, выступая с программной речью на давосском форуме в январе 2009-го (к этому докладу нам еще предстоит не раз обращаться), Путин не без удовольствия изрек, что «в отличие от многих стран, мы действительно накопили значительные резервы, и они расширяют наши возможности уверенно пройти через период глобальной нестабильности».

В самом деле, скажи кто-то лет десять назад, что не Россия будет клянчить в долг у Запада, а наоборот, — посмотрели бы на такого пророка как на полоумного.

Да и пресловутый стабфонд, столько времени не дававший покоя оппозиции, оказался на поверку даже некой подушкой безопасности. Благодаря ему мы сумели демпировать удар, сохранив, например, всю банковскую систему. (Другой вопрос, как распорядились этим стабфондом; да и размер его странным образом совпадал почему-то с объемом наших корпоративных кредитов: сколько государство размещало на Западе, ровно столько в Россию обратно и возвращалось. Впрочем, разговор об этом у нас еще впереди.)

Как признается теперь руководитель антикризисного штаба правительства Игорь Шувалов, осенью 2008 года страна была «на пороге разрушения национальной банковской системы»; лишь вкаченные бюджетные миллиарды удержали ее от краха, а вкладчиков — стало быть, от нового разорения.

Кризис не мог застичь врасплох Кремль еще по одной очень прозаичной причине. Просто было ясно, что рано или поздно он обязательно должен наступить.

Этот шквал был неизбежен по определению, как заход Луны или Солнца. И вот об этом стоит поговорить детально…

Гиперболоид генерала де Голля

Доллар так основательно вошел в нашу жизнь, что без него мы не в силах даже представить себе нынешнюю действительность. Доллар — это, если угодно, главный барометр (а также термометр, тахометр и etc) российского бытия, наша основная система координат.

Все расчеты мы давно уже ведем в долларах. Любую покупку сразу же переводим на «баксы». Зарплаты, пенсии, машины, квартиры, кредиты — он привязан ко всему. (Слава богу, хоть в ресторанах цены стали писать теперь не в «у.е.», а в рублях.)

И мало кто задумывается, а что вообще представляет собой эта зеленая бумажка? И почему, собственно, именно она, а не швейцарский франк или японская йена является стержнем мировой финансовой системы.

Для того чтобы ответить на этот вопрос, следует вернуться в относительно недавнее прошлое — в 1944 год.

Именно тогда в маленьком американском городке Бреттон-Вуде состоялась Международная валютно-финансовая конференция, на которую собрались все основные страны мира (за исключением, понятно, Германии и СССР). Аккурат с этого момента главной валютой мира стал американский доллар.

Сверхдержавой сделали США мировые войны. Пока народы убивали друг друга, Америка увеличивала свои богатства, наживая на поставках воюющим сторонам несметные барыши.

За Первую мировую войну европейские страны задолжали Штатам в общей сложности 11 миллиардов долларов; чистая прибыль американской экономики составила тогда $ 33,6 миллиарда — это при том, что тот доллар стоил во много раз дороже сегодняшнего.