Кризис

Многие помещики вынуждены были просто прогонять прочь своих холопов и слуг; элементарно не на что было их содержать. Люди питались травой, сеном, трупами животных. Процветало людоедство.

Это при том, что хлеб, — несмотря на холода и снег — в стране был. Но крупные землевладельцы специально придерживали его, дабы искусственно взвинчивать цены. Не отставала от них и святая церковь во главе с самим патриархом Иовом. В Кирилло-Белозерском монастыре, например, преспокойно лежало 250 тысяч пудов зерна; этим количеством без труда можно было кормить 10 тысяч человек целый год.

Лишь обильный урожай 1604 года хоть как-то остановил вымирание народа. Правда, впереди Россию ждали новые, не менее страшные времена: приход Лжедмитрия, польская интервенция, череда крестьянских войн. Часть территорий надолго была утрачена. Шведы, допустим, покинули Новгород только в 1617-м. После них город остался полностью разорен, в нем насчитывалось лишь несколько сотен жителей.

«Смутный» кризис нанес экономике гигантский урон, на преодоление которого ушли целые десятилетия. Размеры пашен сократились катастрофически, в некоторых уездах — до 20 раз. Сельская местность обезлюдела. Земли во владениях Иосифо-Воло-коламского монастыря, к примеру, были, по утверждению современников, «все до основания разорены и крестьянишка с женами и детьми посечены, а достольные в полон повыведены… а крестьянишков десятков пять-шесть после литовского разорения полепились и те еще с разорения и хлебца себе не умеют за-весть»…

Но этот кризис был, по крайней мере, понятен. Нет хлеба — людям нечего есть. А вот, если хлеба (нефти, золота) — наоборот, много… Так много, что девать его просто некуда… Тогда с чего бы кризису начинаться?

Ан нет. Человеческая жадность не имеет границ. Кризис переизбытка ресурсов — вот как это называется.

История, увы, почти не знает случаев разумного пользования этим даровым счастьем.

Вы уже подумали о нефтедолларах и Стабфонде им. Кудрина?

Не торопитесь. Памятны и другие примеры.

Ярчайший — как испанцы в XVI–XVII веках просто проели золото из Америки, вместо того, чтобы использовать свое внезапное сверхбогатство для развития промышленности и создания инфраструктуры. На испанском золоте поднимались другие энергичные страны: Голландия, Британия.

В наше время не меньше золота важна нефть. И что же? Как правило, в нефтяных странах она играет ту же печальную роль, что и золото в средневековой Испании. Нефтедоллары в основном проедают. Более того…

Во многих странах — и Россия сегодня, увы, не исключение — поток нефтяных денег ведет к росту цен. Местная промышленность становится неэффективной: собственное производство слишком дорого, проще продать сырье и все купить на валюту за границей. Инфраструктура страны упрощается: в ней постепенно начинает исчезать все, кроме «топливно-энергетического комплекса».

Когда действующую власть обвиняют в том, что она подсадила российскую экономику на сырьевую иглу, это верно, но верно лишь отчасти.

Вопреки расхожему мнению, нет ничего дурного в том, что страна, обладающая от 6 до 15 % мировых запасов нефти и 30–36 % газа, делает основную ставку именно на экспорт природных ресурсов.

По такому же точно пути шли и будут идти многие другие народы. Та же Норвегия, например. Почитай весь Ближний Восток. Добрая часть Африки. Кстати, доля нефтяного экспорта в экономиках этих стран занимает даже большую нишу, чем в России.

Да и ошибкой было бы представлять себе злополучную эту иглу как апофеоз государственной глупости и лености; никаких усилий, мол, не прикладываешь, а деньги сами падают с неба.

На игле сидит не только Россия, но и Америка, Япония, Европа, словом, весь цивилизованный мир.

Без углеводородов жизнь современного человечества просто невозможна. Нефть — это ведь не только бензин и солярка. Это — основа всей химии, от пластика до синтетики и удобрений. Электроэнергия. Отопление. И компьютерная клавиатура, на которой сейчас набираем мы этот текст, тоже — нефть.

Кончится нефть — кончится и современная цивилизация. По крайней мере станет совсем ИНОЙ.

Так что вовсе не нам следует опасаться иглы, пусть другие ее боятся. У кого в руках нефть — тот и диктует свои условия; главное только — правильно диктовать…

В 1973 году арабский мир уже наглядно продемонстрировал, какая это страшная сила — игла. На Ближнем Востоке в тот момент вспыхнула очередная арабо-израильская война. Запад, разумеет-ся, принял сторону Израиля. И тогда ОПЕК — организация стран-экспортеров, этакий профсоюз поставщиков «черного золота», состоящий, в основном, из арабских стран — в знак протеста прекратил отгрузку топлива в Европу и США.

Сейчас это невозможно себе представить, но цена барреля нефти составляла на тот момент… примерно 3 доллара. Причем неизменной оставалась она десятилетиями (!), что Запад вполне устраивало.

Стоило лишь начаться блокаде, как цены тут же взлетели четырехкратно — до 12 долларов. И эта цифра нам кажется теперь смешной (летом 2008-го баррель сырой нефти стоил $145), а вот тогда-веселья было мало.