Кризис

Наряду с дипломатическими успехами вошел в историю, как инициатор создания первой русской газеты «Куранты», организатор металлообрабатывающих, кожных, бумажных и стеклянных мануфактур, создатель судоверфей, автор военной реформы, Новоторгового устава, экономических преобразований.

В общем, разносторонний был человек; хоть и незаслуженно сегодня забытый

Ордин-Нащокин предложил выпускать дешевые медные деньги по цене дорогих серебряных. Царь радостно согласился.

Изначально никто из них не предполагал, к каким печальным последствиям приведет вся эта затея. Ордин-Нащокин рассчитывал, что мера эта будет сугубо временной: вот залатаем дыры в бюджете, воссоединимся с Украиной, а там — поглядим. Может, изымем медь вообще. Может, оставим в обороте, как мелкую монету. Но вышло все — с точностью до наоборот.

Власть действовала хитро: налоги собирали исключительно серебром, а все расчеты с людьми производили уже медью; ею и жалованье «служивым» выплачивали, и крестьян с купцами обязали принимать в оплату сплошь медяки.

У народа, однако, новые деньги доверием не пользовались. Крестьяне — те, вообще перестали возить продукты на продажу в Москву, отчего цены в первопрестольной резко пошли вверх.

Если бы эмиссия проводилась с умом, и государство строго контролировало выпуск медной монеты, как рассчитывал Ордин-Нащокин, это было бы еще полбеды.

Однако ж станок запустили на полную катушку. Денег нашлепали так много, что они волей-неволей начали стремительно обесцениваться. Кроме того, медяки принялись чеканить все, кому не лень — от царских родственников, до деревенских кузнецов. (По словам современника, «возмутил их разум диавол, что еще несовершенно богата».)

По введенному закону подделка монеты каралась жестоко — фальшивомонетчику заливали горло расплавленным металлом. Но эта угроза мало кого останавливала. Строгость законов уже тогда повсеместно компенсировалась необязательностью их исполнения.

Страну захлестнула волна дешевых медяков. Сначала медную монету брали наравне с серебром. Потом стоимость ее стала падать. Серебро прятали, зажимали, «медяшки» никто принимать не хотел. Скоро за 1 рубль серебром давали уже 15 рублей медью.

Торговля расстроилась. Купить стало ничего невозможно. Разразился самый настоящий голод, и причиной ему были не стихийные бедствия или войны, а финансовый кризис.

Как всегда, множество на кризисе разорилось, часть вообще голодала, но кое-кто неплохо успел подзаработать. Правительство же с решениями тянуло, надеясь на извечный русский авось.

Как тут было не начаться волнениям?

25 июля 1662 года в Москве собралась многотысячная толпа. Половина горожан ринулась громить усадьбы бояр, тех, кого считали они главными виновниками всех бед. Другая — двинулась в царское имение Коломенское, где потребовала выдать «злодеев» для самосуда.

На самом деле, масштабы бунта впоследствии будут изрядно преувеличены. В советскую эпоху политическая целесообразность частенько подменяла собой историческую правду; нужно ведь было показать, как дружно восставал трудовой народ против царя-супостата.

В реальности беспорядки длились всего один день и охватили только Москву. Причем участие в них принимала лишь малая толика горожан. Из московских купцов и ремесленников «к тем ворам не пристал ни один человек, еще на тех воров и помогали, и от царя им было похваление»[40]. То есть бунтовал в основном разозленный люмпен, «служилые» и крестьяне из близлежащих деревень.

Погибло около 100 повстанцев, еще 150 «самых злых» впоследствии было казнено. С высоты сегодняшнего дня — цифры немалые…

Но стоит посмотреть на них глазами современников, и окажется, что это был даже не бунт, а небольшая заварушка, вроде сегодняшних драк между футбольными фанатами. По своему масштабу Медный бунт не дотягивал ни до разинщины, ни до пугачевщины, не говоря уж о французской Жакерии с ее десятками тысяч трупов и обезлюдевшими провинциями.

Для нас же — целое событие! Этапная историческая веха! Что доказывает одно: даже подобные заварушки для Руси являлись чем-то исключительным и из ряда вон выходящим[41].

Медный бунт был не только микроспическим, но и совершенно бессмысленным. К тому моменту, как он начался, правительство уже готово было отменить медные деньги.

Не раз обсуждалось это на заседаниях Боярской думы. До поры до времени временщикам удавалось отговаривать царя. Ему объясняли, что медные деньги не так уж сильно вредят экономике… зато хорошо помогают финансировать войну с Польшей. И вот как раз, когда Алексей Михайлович стал склоняться все же к их запрету, случился бунт.