Кривой Домишко

Было что-то не так в этой теории. Почему никто из стражей Дигби не заметил изменений? Или король, его друг? Почему Белые Сестры не учуяли магию, когда он вошел в зал? К тому же умер все равно не тот человек! Зачем? Как? Неужели фальшивый лорд Дигби намеревался убить короля и каким-то образом обернул магию против себя? Но почему Белые Сестры не обнаружили магии, когда он принес её в зал? Почему самозванец не сделал свой шаг прошлым вечером, на ужине у короля?

Доблестный дрожал на грубой плите. Его голова и плечи все еще нависали над водой. Он знал, что никто не поверит ему без доказательств. Он снова прополз вперед и вниз, чтобы рассмотреть труп. Единственная часть, которую он мог надеяться ухватить петлей, была голова, но она покоилась на камне внизу. Из воды торчало лишь лицо. Ничего не выйдет.

Он должен был попробовать. Хотя бы один раз. Вытянув петлю, он опустил её в воду. Поток смыл её, крутя веревку, словно прядильщица свою пряжу. Юноша вытащил веревку и попытался снова, на этот раз закидывая её вверх по течению. Он надеялся, что у него будет время опустить её под воду прежде, чем та опять смоет веревку. И снова не помогло. Ему нужен был шест с крюком. Без такой штуки, Доблестный должен был просто вернуться утром, приведя с собой помощников и надеясь, что тело все еще здесь.

Совершенно уставший, он начал карабкаться по скалам. Шок и разочарование давили на него, словно вагон камней. Две, нет, три ночи без сна. Плюс две длинные поездки — из Валглориоса в Грандон, а затем из Грандона в Уотерби. Мягкая теплая постель — вот, в чем он нуждался более всего на свете.

Он добрался до вершины, где привязал веревку. Перевалившись через край, юноша собирался было схватиться за удобную ветку, чтобы подтянуться дальше, когда понял, что палка оказалась сапогом. Изумруд! Он же дал ей строгий приказ не возвращаться, чтобы помочь!

— Я думал, что сказал тебе... — начал было он кричать, стараясь пересилить рев водопада.

Но эти сапоги были слишком большими для неё. И здесь был кто-то еще. Восемь сапог. Балансируя на одной ноге и лишь слегка касаясь земли пальцами второй, зацепившись за скалу окровавленными замерзшими руками, он застыл в отчаянии. Полный провал.

Он оставил Ловкость у Изумруд.

Но едва ли это имело значение, потому что кончик чужого меча уже скользил к нему, покуда лезвие клинка не оказалось прямо между глаз Доблестного.

— Должно быть, ты — Варт, — сказал незнакомый голос. — Хочешь умереть сейчас или повременим?

Глава шестнадцатая Кстати, о его мече

Вместе с Мервином, изумруд доскакала до вершины утеса, где, однако, остановилась.

— Я буду ждать Варта, в смысле сира Доблестного, здесь. Хотите поехать дальше?

Старик усмехнулся.

— Нет... э... мастер Люк. Мои глаза не так уж плохи, но я не могу найти дороги во тьме. И сомневаюсь, что вы на это способны. Как и ваш юный Клинок.

— Вы были правы, мастер Мервин, когда назвали меня "девушкой". Я не Люк, — она решила, что ему, в отличие от зачарованного господина, шерифа, можно доверять.

Он закудахтал.

— Твои ножки очень неправильно выглядят. Для мальчика. Но очень хороши для девушки, мисс.

— Эм... спасибо, — это был первый раз, когда мужчина говорил ей о подобном. Конечно, до вчерашнего дня она никому не показывала своих ног, облаченными в штанины. Ну и что, что ему двести лет? Начало положено.

— Конечно. Лесник учится видеть то, на что смотрит. В отличие от остальных.

— Хм... ну да. Мое настоящее имя — сестра Изумруд.

Он кашлянул и изумленно ойкнул.

— Миледи! Я и не представлял...

— Все нормально. Вы не могли знать. Именно так я нашла то тело. На нем магия. Мне жаль, лесник, но, боюсь, это ваш внук.

Он вздохнул.

— Да.

И воцарилась тишина.

Девушка спешилась и уселась на камень в ожидании. Старый лесник заковылял к лошадям и снял с них уздечки, чтобы животные могли пастись. Старик взгромоздился на другой валун, и время, казалось, застыло.

***

Наступила ночь. Варта все не было. Девушка не видела ничего в темноте каньона, откуда доносился рев воды. Она постоянно твердила себе о том, что Варт — человек воздуха, проворный, словно белка, когда дело доходила до лазанья по скалам.

Верховная Мать называла его "опасно самонадеянным".

Наконец, Изумруд заговорила:

— Он уже должен был быть здесь.

— Поддерживаю, миледи.

— Я очень боюсь, что в эти дни измена и черная магия бок о бок поселились в Зеве Смейли.

— Да, миледи. Зло здесь обычное дело.

— Но ведь посторонние иногда навещают их? Лудильщики, которые чинят горшки?

Это было предположение Барсука. А она все еще испытывала недоверие к этому мрачному человеку.

— Не часто. Миледи, шериф приказал нам держаться подальше от Зева. Он говорит, что не имеет причин раздражать магов. Но если они стоят за исчезновением Риса, если они причинили мальчику вред, я знаю — ребята соберутся на мой зов. Дюжина наших. И я смогу найти еще больше. Дай мне день.