Кривой дом

— А если я не отмечусь?

— Вы шутите?

— Нет, просто хочу знать.

— Вас могут начать искать.

— Сколько вас в патруле?

— Простите, мистер Марлоу, можете ехать.

Я посмотрел на его револьвер и специальный жетон на груди.

—.И это называется демократией! — насмешливо заметил я.

Он оглянулся.

— Если вам нужен собеседник для болтовни о политике, то я знал одного парня из «Клуба Джона Рида». Это было в Бойль-Хейтсе.

— Товарищ?

— Дружба с революционерами может плохо кончиться, если у них начнутся неприятности.

— Я отмечусь,— успокоил я его.

— Кроме того, они могут оказаться хуже тех богатых бездельников, что живут здесь.

— Может быть, вы и сами когда-нибудь будете здесь жить,— заметил я.

— Я не соглашусь здесь жить, даже если мне станут платить пятьдесят тысяч в год и разрешат спать в шелковой пижаме с жемчужным ожерельем на шее.

— Не собираюсь вам это предлагать.

— Главное, чтобы вы отметились, а предложений я от вас не жду.

— Ну, тогда я поехал, и обязательно отмечусь у вашего офицера.

— Передайте ему, чтобы он плюнул на свою левую ногу. Скажите, что я просил именно это передать.

— Будет сделано,— кивнул я.

 Сзади снова раздались сигналы подъехавшей машины. Вскоре черный лимузин с ревом промчался мимо и  скрылся в темноте.

В долине стояла тишина, ветер утих, а луна ярко освещала все вокруг. Множество белых домов было разбросано по холмам. Гирлянды освещенных окон и звезд, сияющих над ними. Судя по моей встрече с патрульным, вряд ли обитатели здесь настроены гостеприимно и вежливо.

Стена здания клуба выходила на дорогу. Она была белая и не имела ни окон ни дверей. Небольшой номер 87-77 ярко высвечен неоновыми трубками. Больше ничего на стене не было. На стоянке — ряды машин. Между ними обслуживающий персонал.

Дорога здесь делала петлю. Большая бетонированная веранда, с крышей из стекла и хромированного металла, освещена была довольно слабо. Я вышел, получил бумажку с номером моей машины, подошел к .маленькому столу,. за которым сидел мужчина в униформе, и положил перед ним бумажку.

— Филипп Марлоу,— представился я.— Посетитель.

— Благодарю вас, мистер Марлоу.

Он. записал мою фамилию и номер машины, вернул бумажку и взял телефонную трубку.

Негр в полосато-белом двубортном пиджаке распахнул передо мной дверь.

Холл выглядел как музыкальный зал. Много света и блеска, много декораций, много одежды и звуков, множество разных лиц. Женщины выглядели похотливо.  В конце холла — широкая лестница, устланная коврами. У входа в столовую замер метрдотель с широкими лампасами на брюках и пачкой тисненных золотом меню в руке. На его лице все выражения, от простой вежливости до хладнокровного бешенства, сменялись, как в калейдоскопе,— причем ни один мускул в этом не участвовал.

Слева я заметил вход в бар. Там было темновато и спокойно, а бармен, словно мотылек, порхал над бокалами и бутылками. Высокая красивая блондинка вышла из дамской комнаты, на ходу подкрашивая губы. Из коридора донеслись звуки румбы, она кивнула золотистой головкой и улыбнулась. Девушку ждал невысокий толстый мужчина с блестящими глазами, держа в руке ее накидку.

Девушка в кимоно персикового цвета подошла ко мне, взяла мою шляпу и неодобрительно покосилась на мой костюм.

Из прохода появилась еще одна. В ее волосах торчало белое перо, а .всей одежды едва хватило , бы на то, чтобы прикрыть зубочистку. Одна прекрасная обнаженная нога была покрыта серебряной краской, другая — золотой. На лице застыло презрительное выражение, заставлявшее людей держаться от нее подальше.

Я прошел в бар и уселся в кожаное кресло. Слегка поблескивали бокалы. Слышался шепот о любви.

Из-за стола у стены неожиданно поднялся высокий, красивый мужчина. Он прошел через весь бар и начал громким чистым голосом орать на бармена, всячески обзывая его. Все замолчали и спокойно наблюдали за этой сценой. Его голос звучал на фоне все той же румбы,

У бармена были вьющиеся волосы, чистое бледное лицо и широко посаженные осторожные глаза. Он молчал и спокойно смотрел на своего обидчика.. Высокий мужчина умолк и вышел из бара. Все, кроме бармена, следили за ним глазами.

А бармен медленно двинулся вдоль стойки и подошел ко мне. На меня он не смотрел, лицо его побледнело, но ничего не выражало. Потом повернулся ко мне.

— Да, сэр?

— Мне нужно поговорить с Эдди Прю.

— Да?

— Он работает здесь.

— Работает?

Его голос был сух, как песок.

— Насколько я понимаю, он выполняет распоряжения босса. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Ах, Эдди Прю!

Он медленно пошевелил губами.

— Ваше имя?

:— Марлоу.

— Марлоу. Хотите выпить?

— Сухой мартини.

— Сухой мартини. Очень сухой,— повторил он.

— О’кей.

— Будете есть ложкой или вилкой?

— Разрежьте на полоски — я буду откусывать.

— Как вы делали, когда ходили в школу. Хотите маслины? Я заверну их вам.

— Лучше стукните меня по носу. Может быть, вам станет легче.

— Спасибо, сэр,— неожиданно сказал бармен.— Сухой мартини.

Он отошел шага на три, потом вернулся и наклонился ко мне.

— Я ошибаюсь в напитках. Джентльмен только что сказал мне об этом.

— Я слышал.