Кривая роста

— Вот именно — кое-что! — многозначительно продолжил Иван Михайлович. — Этот, с вашего позволения, капиталист, реакционер и жестокий эксплуататор, оказывается, как ни странно, был умный человек и дальновидный организатор… Так вот, Генри Форд, к вашему сведению, в сложных ситуациях, когда специалисты не могли найти решения, приглашал… Кого? Неспециалистов. Людей, так сказать, не отягощенных консерватизмом мысли и традиционными шаблонами подхода к вопросу…

— Погодите, Иван Михайлович, — остановил Жебелев ученого секретаря. — В таком случае еще лучше можно сделать. У меня есть знакомый доктор исторических наук. Давайте пригласим. Тут уж никакого отягощения не будет. И машину за ним не надо посылать — самостоятельно человек передвигаться может… Давайте пригласим исторического доктора!

Казеннов снова промокнул платком лоб, вынул из кармана трубочку с валидолом и покрутил ее в пальцах.

— Мы ведем серьезный деловой разговор, Николай Павлович, — с укоризной сказал ученый секретарь. — Не надо превращать его в фарс. Неужели вы не понимаете, что такой рецензент, как Федор Юлианович, обеспечит свободу в научной полемике. Он не будет навязывать совету собственное мнение.

«Вот именно, — подумал Жебелев. — Где же он его возьмет, чтобы навязывать».

— Он обеспечит на совете полную объективность обсуждения вопроса, — повторил Казеннов. — Конечно, он несколько отстал от современных научных проблем. Ему нужно помочь с подготовкой выступления.

— Кто будет помогать?

— Если бы вы взяли на себя организацию этой помощи… Не лично, конечно… Я был бы удовлетворен.

«Строкину к старику пошлю, — мысленно решил Николай Павлович. — Лучше бы Утехина, но тот мне самому понадобится… Пусть Розалия ему тезисы накропает. Глупости хоть по крайней мере не будет».

— Хорошо, мы поможем, — согласился Николай Павлович. — Кто второй рецензент?

— Вторым предлагается пригласить Курдюмова.

— Курдюмова? — удивленно переспросил Жебелев.

— Не самого, не волнуйтесь, — успокоил его ученый секретарь. — Сына… Талантливый молодой человек. Два года назад окончил институт и уже главный специалист технического управления министерства.

— Может быть, — уклончиво ответил Николай Павлович, прикидывая, почему выскочила столь неожиданная фигура второго рецензента. — Простите, Иван Михайлович, этот способный товарищ балку от колонны отличает?

— Ну что вы говорите, — Казеннов даже порозовел от смущения. — Я же сказал, что он главный специалист… Вы ведь различаете трамвай и троллейбус?.. У него тоже голова на плечах есть. Не забудьте, что это сын Курдюмова. Он небось еще в детском саду дома из кубиков складывал. Семья потомственных строителей! Зачем же быть предвзятым к человеку, которого вы в глаза не видели?

Против такого справедливого довода Жебелеву нечего было возразить.

— Кто ему выступление будет готовить?

— Что вы, Николай Павлович, — оскорбился Казеннов и порозовел еще гуще. — Я же доложил вам, что он способный человек. И речи об этом быть не может. Естественно, что за ним будет стоять ответственный орган, и он, разумеется, посоветуется в министерстве с кем найдет нужным.

«Вот где собака зарыта, — подумал Жебелев. — Сыну, значит, подскажут, что говорить. Колонну и балку он, конечно, различает. Но монтировать он их сам не пробовал. Проглотит то, что в рот положат, и в этом духе выскажется на совете. Хитро придумано. От науки тарантас, а от практики новехонький магнитофон… «Сына» из рецензентов не выкинуть. Если он за два года из инженеров в главные специалисты перебрался, значит, кое-чему выучился».

Предложение о привлечении рецензентом Курдюмова-сына исходило от Лаштина, которому эту кандидатуру подсказал Маков. По его словам, молодой Курдюмов — управляемый и перспективный товарищ. Вячеслав Николаевич взялся так организовать его выступление, чтобы на заседании ученого совета точка зрения министерства была изложена в нужном направлении. Жебелев этого не знал, но что-то интуитивно заставляло его воздерживаться от согласия на кандидатуру второго рецензента. Николай Павлович покосился на ученого секретаря и сказал:

— Хорошо, я согласен, но при одном условии.

— Слушаю вас, Николай Павлович, — встрепенулся Казеннов.

— В целях обеспечения объективности рассматриваемого вопроса… — Жебелев не заметил, что он заговорил языком ученого секретаря. Вероятно, сработал инстинкт, заставляющий человека обороняться тем же оружием, с каким на него нападают. — Я полагаю необходимым настаивать на привлечении третьего рецензента.

— Кого же персонально?

— Коршунова, — Николай Павлович вдруг вспомнил витиеватую подпись под бумагами, которые исправно привозил Утехин от своего институтского приятеля. — Начальника строительного участка инженера Коршунова Е. В. Способный товарищ, хорошо знает строительство. Тяготеет к экономической науке.

Конец Жебелев для убедительности присочинил, чтобы Казеннов с маху не отмел кандидатуру рецензента. Кажется, удачно получилось. По словам Утехина, его приятель вдоволь помучился со сборными железобетонными колоннами. В самый раз дать ему на совете высказаться.