Крюк. Лабиринт

Мир по большому счету был не справедлив, но особенно несправедливой и жестокой была ее мачеха. Вон она стоит — в дверях дома, разодетая как пугало. На ней темно-синее вечернее платье и меховая пелеринка, нарочно распахнутая, чтобы оставался открытым большой вырез спереди; ужасно безвкусная цепочка, мерцающая на груди, — а грудь-то вся в веснушках! И знаете, что делает эта женщина?.. Смотрит на часы. Да не просто смотрит, а прямо впилась в них глазами: она хочет, чтобы Сара обязательно почувствовала себя виновной еще до того, как ее вновь отругают.

А Сара уже на садовой дорожке, ведущей к дому, услыхала, как в доме ревет Тоби, ее крохотный братик. На самом деле он приходился ей братом лишь наполовину, но Сара не обращала на это внимание. Даже тогда, когда ее школьная подруга Алиса спросила: «А где же его вторая половина?» — и Сара не знала, что ей ответить. Но ведь одной половиной не обойтись. Это как-то нехорошо. И к тому же неправильно.

Иногда ей хотелось изо всех сил защитить Тоби, хотелось самой одеть его и поносить на руках. Хотелось взять и унести его отсюда насовсем. Туда, где лучше, где мир добрее — возможно, на какой-нибудь необитаемый остров.

Но в другие минуты, а такое случилось однажды, она ненавидела Тоби, за которым ухаживало вдвое больше родителей, чем за ней. И когда Сара почувствовала, что ненавидит его, она испугалась. Испугалась, что может его обидеть. Она стала думать об этом и рассуждала так: наверно, я не совсем нормальная, если хотела обидеть человека, которого безумно люблю. А может быть, все не так: может, противоестественно любить человека, которого ты ненавидишь? Ей захотелось найти друга, который разрешил бы эту задачу и объяснил ей это. Но пока такого друга не было. Школьные приятели будут считать ее ведьмой, если она лишь заикнется им, что хочет наказать Тоби. Об отце и говорить нечего. Он испугается больше Сары, если узнает про это желание. Поэтому она тщательно скрывала свои мысли, которые донимали ее.

Сара остановилась перед мачехой и нарочно высоко подняла голову.

— Извините, — произнесла она скучным голосом.

Так, чтобы было понятно: она ни в чем не виновата и нет ни малейшей причины «делать соответствующие выводы» из того, что произошло.

— Ладно, — сказала мачеха, — нечего там стоять на дожде. Заходи!

Она отошла чуть в сторону, чтобы падчерица могла войти в дом, и снова взглянула на свои часики.

Сара взяла себе за правило никогда не дотрагиваться до мачехи, даже не позволяла себе слегка задевать ее одежду. Поэтому она буквально протиснулась в открытую дверь, почти касаясь дверного косяка. Мерлин хотел было пройти за Сарой в дом, однако мачеха сказала:

— Собаке тут нечего делать.

— Но ведь льет как из ведра.

Мачеха погрозила пальцем Мерлину.

— Ну-ка, ты, в гараж, — скомандовала она. — Живо!

Мерлин понурил голову и мелко затрусил к гаражу, обходя дом сбоку. Сара смотрела, как он уходил, и кусала губу. «Ну почему, — думала она в миллионный раз, — мачеха устраивает это представление всякий раз, когда они сами вдвоем с моим отцом собираются вечером улизнуть из дома? Ну просто цирк! » Это стало одним из любимых выражений Сары, с тех пор, как она впервые услышала его от Джереми, постоянного партнера ее матери по сцене. Ведь мать Сары была известной артисткой. А Джереми произнес эти слова во время репетиции пьесы, когда хотел поругать одного из актеров за то, что слова из него вылезают как из «драной сумки, доверху набитой штампами». Сара вспомнила: слово «штампы» Джереми произнес по-французски, чем напугал ее, потому что она не сразу поняла значение этого слова.

И теперь она подумала: ну почему ее мачеха не может как-то по-своему сыграть свою роль? Саре страшно нравились рассказы Джереми о событиях из жизни разных актеров. Она и сама твердо решила стать актрисой, чтобы всю жизнь можно было рассказывать о других что-нибудь интересное. А Сарин отец служил в конторе и вообще резко говорил о людях. Но уж если он и говорил о них, то слушать его было тоскливо...

Мачеха затворила входную дверь, снова взглянула на часы и, сделав глубокий вдох, и начала одну из своих штампованных речей:

— Сара, ты опоздала на час...

Сара открыла было рот, чтобы возразить, но мачеха тут же прервала ее, произнеся с легкой улыбкой, но без намека на юмор:

— Пожалуйста, Сара, позволь мне закончить. Мы с твоим отцом уходим из дома очень редко...

— Вы уходите каждый выходной, — быстро перебила ее Сара.

Мачеха не обратила на эти слова никакого внимания и продолжила свою тираду:

— ... и я прошу тебя посидеть с ребенком, только если это не нарушает твои планы.

— Откуда вы знаете мои планы?..

Сара наполовину отвернулась от мачехи, чтобы не льстить ей своим вниманием, и занялась своими делами. Она поставила книжку на полку в прихожей, отстегнула брошку и перекинула мантию через руку.

— Вы не знаете, какие у меня планы. Ведь вы меня никогда не спрашиваете об этом.