Критика нечистого разума

Личный критерий раздела высокой и низкой литературы — «можно ли по мотивам этого текста написать ученое эссе?». Поскольку в постмодерне эссе можно написать и про кучу навоза, уточним: написать так, чтобы произведение было не только «знаком чего-то там», но и собеседником с правом голоса, чтобы общение с ним шло, как минимум, на равных. Быстро видно, что по мотивам Пруста — легко. Ну и по мотивам Пелевина, в общем, тоже. И видно, где нельзя. Вообще, «высокий литератор» имеет перед собой в работе по сути академическую предметность. Он про то же самое, что и философы, богословы, психологи, историки. Средства другие. Проигрывающие в точности, выигрывающие в наглядности. Всегда же наглядно, когда на картинке поясняют. В некоем роде высокая литература — расширенная метафора академического дискурса. Людей можно сажать за один стол, круглый ли, квадратный. Это коллеги. Ну и низкая — это рассказывание историй. Высокая тоже рассказывает истории, но там истории это средство, носитель содержания, а не оно само.

Да, уточним: умная литература не подразумевает, что герои заняты тем, что излагают друг другу умные мысли. Иначе — зачем проза-то? Если главное сугубо эти самые мысли, то надо писать не роман, а статью, или пост в ЖЖ.

Вот говорят, критерий поэзии, отличающий ее от рифмованных строк: это невозможно пересказать в прозе без потери смысла. Аналогично с критерием прозы: это невозможно расщепить на серию не художественных высказываний без потерь.

Чреватые плюшки

Мне вот кажется: не следует принимать деньги, почести и прочие плюшки от людей и групп, не являющихся для тебя референтными. По крайней мере, при возможности выбора. Бог знает, почему. Ответим уклончиво: карма целее будет.

Как минимум, не хорошо врать и обманывать. Принимая что-то из рук кого-то, ты как бы его вассал. Хоть немного, но так. По человеческим понятиям так. Если это не референтная группа, то их придется предать, не так ли? Не то, чтобы смертный грех, но это не гут.

Как сейчас понимаю, именно из этих соображений не пошел тогда, давно уже — защищать диссертацию. Понятно, что это формальная плюшка. Но в неких ситуациях — полезная плюшка. Можно было. И не такие, как я, ходили по это дело, и возвращались.

Нет, у меня была омерзительная диссертация. Лучше, чем писались и защищались на моих глазах в среднем, но омерзительная. Написанная, по большому счету, молодым варваром. Который ничего не читал, но что-то подумал. И чешет правое ухо большим пальцем левой ноги, потому что руки растут вообще не оттуда. Ну, например, высунув язык, переоткрывает в свои 24 года понятие «отчуждения», а потом узнает, что велосипед изобретен — есть гегельянская традиция, много чего есть. Но не переделывает. Варварам же не стыдно.

Ее важное отличие состояло все же в том, что там была попытка мышления. Варварского, конечно. Оно тут же забивалось любованием собой, разумеется, а как еще? Но все-таки. Попытка. Была.

По гамбургскому счету, на третьем курсе российской аспирантуры я как раз дозрел до того, чтобы поступить на первый курс философского факультета. Настоящего, разумеется. Которых сейчас в мире, может быть, вообще нет, и точно уж нет в России. Но где-то и когда-то были. Может быть, льщу себе, но кажется — дозрел. Отставание на восемь лет от нормального человека, в общем.

Что выгодно отличало меня от совета, отставшего не на восемь лет. В Университете я был бы студентом первого курса. Эти же доктора наук, по тому же счету, были бы там вахтерами. Не все такие. Но довольно, чтобы стало страшно. Тогда еще. Кто видел — знает.

И проходить инициацию в стойбище к старым варварам я так и не прибыл. «Вот вырастешь, и станешь как мы». Лучше не вырасту.

Одной плюшкой меньше.

Но чем-то все-таки больше.

Не за деньги

Если как-то определять средний класс, то я бы делал это не количественно, с энной суммы месячного бабла, или пассивного дохода, или состояния. Если смотреть на людей, прежде всего, как на существа, которые что-то делают или не делают, я бы метил по типу мотивации. Нижний класс тот, кто работает толькоза деньги. Средний класс, кроме денег, работает за что-то еще. «Вы продолжили бы делать то, что вы делаете, более чем на 50 %, если бы ваши деньги вам платились независимо от того?». Средний класс, в таком определении, должен быть маркирован по ответу «да». То есть это маркировка по типу человеческого достоинства. В некоем смысле менять свое время на сугубые деньги, без кайфа, смысла, ценности — отчаянная проституция, и оправдана лишь нуждой.

Можно спросить чуть по-другому. «Не западло ли было бы заниматься этим сыну лорду, все материальные проблемы которого уже решены посредством ренты?».

Ну и видно, что политиком — не западло. Офицером. Священником. Профессором. Литератором. Много кем можно.

Ну а кем-то западло. Не будем говорить, кем — чтобы никого не обидеть. Тем более что это легко домыслить.:)

В каком случае говорится «да»?