Критика нечистого разума

Можно сказать так: менеджмент администрирует, когнитариат модерирует, учит и соблазняет. Влияет, не апеллируя к принуждению. Точнее, апеллируя, но не сильно. Так не сильно, как еще не было. Как пример можно посмотреть на «творческие союзы», «научные школы» и т. д. Там тоже давят, но более авторитетом, нежели анонимным чином и палкой с крюком.

Забавно, что слово «авторитет», выбранное паролем нового идеала — отсылает куда-то к очень старому (старейшины, да) или маргинальному («авторитет» как дон мафии — общины, агрессивно не вписавшийся в модерн).

Что такое по сути — авторитет? Непосредственныйстатус: мера твоего влияния на людей, именно твоего, а не социальных машин — посредством тебя. То есть то, что ты есть, за вычетом всех отчужденных сил, аккумулированных в твоей социальной точке.

Все это против породы людей, отдавших жизнь включению в механизм — чтобы через них действовало— и не развивших ни одной личной силы, так, чтобы значить без чина. Вывод жизни из отчужденного морока больших социальных машин был бы их персональным апокалипсисом.

Желанная модель: еще не кооперация гениев и прочее царство божье, все еще турнирная таблица и жесткая конкуренция, но — «непосредственных статусов». Ты значим, если другие вписывают твою значимость в свою жизнь. Если ты ухитрился их изменить, оживить, усилить.

Мы же пока в утопии? Тогда продолжим. Мир как школа, где учат тому, как учить. Не «экономической функции», ибо экономика отстраняется со всеми своими высшими ремесленными училищами, но… влиянию на мир, вынесенный наконец в его «свободное время». Имманентный круг замыкается: учить на мастеров того процесса, который и происходит сейчас. Образование способности образовывать. Такая школа, в пределе, распространяется на весь мир. За ее границами среды, поставленные на техническое обслуживание. Столовая, например. Различные грани материального производства. Значимые не более, чем крестьяне, собирающие картофель, в развитом индустриале 20 века.

Не рекомендованные к просмотру

Возможно еще такое воззрение… Хорошие люди — те, на которых глядя, жить хочется. А глядя на плохих, не хочется. Забавно, но в число плохих попадают и многие до сих пор «хорошие». Просто потому что неправильные, несчастные, некрасивые, никакие. Безопасные экспонаты, опасные для просмотра. Не рекомендованные к просмотру (понятно, что это дико субъективное ощущение, но почему бы и нет: каждый имеет право на свой серый список). Помочь им — хорошо. Но не обязательно. Какой же это долг — помогать плохим людям? И разве отбиватьжелание жить — менее тяжкое прегрешение, чем мешатьжить непосредственно, как мешают нам обычные гады?

Заметим, что приговор «смотреть на тебя тошно» — мало соотносится с конкретной ресурсной недостачей, например, инвалидностью. Можно быть очень жизнеутверждающим инвалидом. Тем более — лузером. Тут главное, смотря каким, но может быть лузерство блестящее, лузерство осмысленное, лузерство даже элитарное. Может-может.

Скорее тут что-то внутреннее. Некий выбор в пользу анти-эстетики своего пребывания на земле.

Залечить невроз психозом

Можно ли сказать, что невротик, уверенный в своей адекватности, тем более в своей крутизне — это уже шаг к психотику? А ведь практически все невротики считают себя очень даже… Давний вопрос, что полезнее для души: переживать по поводу того, что дважды два равно четырем (но все-таки знать арифметику!), или твердо знать, что дважды два равно 6, а в лунную ночь 3,14 — и особо не мучиться.

Типы человеков: без души, без духа, кто-то еще

У шибких материалистов и прочих прагматиков видятся проблемы с душой: «душевными тонкостями», «душевными глубинами» и т. п. Они и не жалуются на жизнь, так сказать, онтологически. У них тот орган отрезан, или не было его — который болит, и когда мы ни фига не знаем, что именно, но что-то ноет, разводим руками: мол, душа болит. В пределе — у оных товарищей нет души. Ну того самого, точнее, символом чего является употребление слова «душа» (не будем сейчас вдаваться).

У идеалистов видятся проблемы — как бы то сказать? — с силой духа. Населили мир своими «воображаемыми друзьями» и радуются. Сам-то по себе мир плохой, злой, бяка. А с «воображаемыми друзьями» как-то можно. Ангел к тебе прилетит, утешит.

Т. е. я бы отнес себя к неким третьим. Немного колеблясь в плане того, как такие называются.

Наркомания как «согласие на ничью»