Критический эксперимент

Я отхлебнул коньяку. На удивление, он оказался очень хорошим. Мы разговорились, как на самом деле всё происходит при переходе и возвращении. Об очень многом рассказывать непосвящённым нельзя, а вот кое-что из того, что можно. "Закон горы Махамеру" (ГОД РАВЕН ДНЮ) выполнен лишь для отправки в абсолютное прошлое, когда ни один из тех, с кем в принципе можно встретиться, сейчас не живёт. Забрать с собой по своей воле ничего нельзя, и хуже всего передаются вещи, несущие индивидуальную информацию (например, записи). А труднее всего во всех отношениях приходится тем, кто отправляется в будущее (но это происходит редко). И вернуться оттуда непросто, и своё тело постареет, и рассказывать о том, что ты там видел и что там было, нельзя: карается мгновенным тяжелейшим неизлечимым безумием. А иногда очень хочется что-нибудь передать, вот и говорят эти люди тёмными намёками, как и провидцы, чтобы пройти по краю безумия и тем не менее надеяться, что имеющий уши да услышит. Я вспомнил Владимира Шалаева, понял, где он был, что там ему пришлось несладко, и что с задачей он не справился. И действительно, через месяц он умер от рака.

Есть наш, "исправителей", сайт critical_experiment.gov. Большинство информации там зашифровано, не столько от хакеров, сколько ради них: если кто-то непосвящённый её прочтёт, он сойдёт с ума (не обязательно необратимо, но достаточно тяжело). Вы можете на него зайти, на основной странице там почти ничего интересного нет (кое-какие намёки Вы сможете понять, исходя из рассказанного мною), а дальше Вас попросят зарегистрироваться, и Вас проверят исправители. Не бойтесь, если Вы не проходили критический эксперимент, Ваша регистрация не пройдет.

Точно так же, если Вы духовно не готовы к тому, чтобы Вас протестировать на пригодность к исправителям, не надейтесь, что Вам удастся поглазеть хотя бы на входную дверь. Мы с Олегом Программенко в сильном подпитии (праздновали удачное возвращение) пытались туда спуститься, и увидели лишь заваленный бетоном дверной проём.

Я удивился, что сайт в сети американского правительства, и мне рассказали любопытную вещь. Когда появилась возможность направлять экспертов для критических экспериментов, первыми это смогли сделать немцы во времена Гитлера, а их специалистов захватили американцы. Спустя каких-то тридцать лет США смогли на основе научного рационализма воспроизвести сделанное немцами на базе интуитивизма и потаённого опыта, сохранившегося в Тибете. Правда, американцы на это затратили колоссальную энергию и средства, но получилось у них гораздо более безопасно и надёжно. А затем было доказано, что в данном случае альтруизм безусловно наивыгоднейшая стратегия, и во время перестройки был на американские деньги американскими специалистами создан московский центр. Любопытное обоснование этого было в секретном докладе: поскольку будущее всё равно Pax Americana, то нужно привлекать к его улучшению всех (сами понимаете, исходя из того, что сообщают исправители будущего, никаких точных выводов сделать нельзя, но они перетолковали в данном смысле). Есть всего две нации, представителей которых категорически не допускают к критическим экспериментам: китайцы и англичане. Почему — можете вычислить сами.

Ну что же, критическая полоса кончилась, надо возвращаться к обычной жизни.

Этой ночью я увидел несколько снов. Растерянный асессор Антон Поливода, стоящий где-то в чаще леса совершенно голый на куче чьей-то роскошной одежды и такой россыпи золотых монет, вывалившихся из порванного кошеля, какой он за всю жизнь не видел. Я искренне жалел его и понимал, что для него теперь хороших решений просто не было: найди он дорогу в Кёнигсберг, все бы отнеслись к нему как к неожиданно сошедшему с ума, а в другом месте ему придётся не лучше. Это было напоминание мне, что за всё платить надо, "подвиг" всегда причиняет тяжкий ущерб кому-то невинному.

Проснувшись от кошмара, я вновь заснул и увидел барона Яковлева, настойчиво спрашивавшего меня: "Ну как там у нас? Что изменилось?"

Я ответил ему: "Ничего. Мы меняли другой мир".

Яковлев сказал почти то же, что и я: "Так зачем же пупок надрывали?"

Я вздохнул: "Долг платежом красен; и для дающего, и для берущего".

Связь прервалась, и я понял, что, даже если это был не совсем сон, то навсегда.

Третий мой сон был про почтенного профессора Канта, написавшего формулировку категорического императива и рассуждавшего сам с собой, а как её поправить, чтобы исключить возможность лжи правдой?