Критический эксперимент

Ода пришлась как раз по времени. Прозвище "Российский Тор" прилипло к Орлову, и он им гордился. Внешнеполитические намёки также были поняты и одобрены. За эту оду я получил от императрицы в подарок тысячу рублей и поместье в сто душ на Украине (правда, мне доброжелатели передали, что в сельце на самом деле осталось душ тридцать), от светлейшего князя золотую табакерку, а от императора — золотой письменный прибор.

Университет провёл официальную церемонию, на которой присвоил генерал-губернатору и мне звание почётного доктора: Суворову в честь его великих заслуг в развитии военной теории и в знак признательности за поддержку наук и искусств в Пруссии, мне — за заслуги в изящной словесности и как великому знатоку античности. Я втайне улыбался этой формулировке.

А Гретхен раскрыла мне свой план. Она будет делать вид, что тоже беременна, и всем говорить, что от меня. Ребёнка же Анны по официальной версии отдадут в воспитательный дом, а на самом деле Гретхен окрестит его как своего в православие и будет воспитывать как своего сына или дочь, а сама Анна будет считаться кормилицей. Этот план она разрешила раскрыть лишь губернатору, чтобы он не почувствовал себя в случае чего обманутым. Тем самым она станет матерью дворянина и сможет завещать своё именьице сыну, как она очень надеется. А за время жизни она это именьице округлит и превратит в настоящее имение. Ну и коварство, прямо стратег!

Учёное собрание

События в мире всё дальше развивались не так, как я помнил из истории. Франция заключила мир с Англией на условиях сохранения довоенных владений и уплаты Англией выкупа за возвращение Ганновера. Ободритские войска прошли через контролируемый французами Ганновер и неожиданно для всех атаковали Бельгию, тогда называвшуюся Австрийские Нидерланды. Французы же быстренько заняли Фландрию (северную часть Австрийских Нидерландов) под предлогом защиты владений союзника. Но по всему было видно, что эти земли они Австрии не вернут, и что Англия в какой-то форме попустила подобное действие в секретных статьях договора, поскольку протесты Англии против действий Фридриха и Франции были весьма вялыми и формальными. Австрия упорно, но пассивно, сопротивлялась, и было видно, что теперь война идёт уже за окончательные условия мира. Эти условия в значительной мере будут определяться, во-первых, тем, удержится ли осаждаемая Фридрихом Прага, во-вторых, действительно теперь искренним посредничеством Франции и Англии. Франция заинтересована в том, чтобы получить за посредничество Фландрию, а Англия боится слишком большого усиления своего союзничка Фридриха.

Я немного проиграл в голове возможные будущие события. Ясно было, что, как и в моей истории, Фридрих до конца жизни останется верным другом России. Вполне возможно, что уже он, а не его правнучатые потомки, начнёт собирать Германию. Просматривалась перспектива второй Северной войны. Поскольку Швеция традиционно была настроена крайне антироссийски, а Дания и ободриты занимают пророссийскую позицию, но между ними есть конфликт по поводу Голштинии, вполне могут Фридрих и Россия помочь Дании отвоевать Сконе и Готланд у Швеции, и тогда Россия получит Финляндию раньше, чем в моей истории, а Фридрих мирно выкупит Голштинию в благодарность за отвоевание Сконе. Что полностью совпадало с моей историей, это полное отсутствие перспектив у Польши. Ясно было, что России и Фридриху для обеспечения прочного мира нужно будет ублаготворить ободранную и обиженную Австрию, а лучший способ сделать это — поделить Польшу.

Я, вспоминая дальнейшую историю, всё больше задумывался о дальней перспективе: выгодно ли России такое усиление будущей единой Германии?

Симпозиумы на некоторое время прекратились. У Анны уже был виден животик, и Гретхен была вынуждена подкладывать себе на живот подушку, не снимать пеплоса и избегать контакта с гостями. Многие искренне желали этим женщинам благополучно разродиться и вернуться к своему занятию.

На паре симпозиумов, когда они ещё были полноценными, были французские гости: князь Ришелье и маркиз де Линь. Они рассказали о симпозиумах во Франции, и легенды разошлись по всей Европе. Французские куртизанки стали пытаться устраивать подобные же вечера, а за ними потянулись Италия и Англия. Лишь в Испании такое оставалось немыслимым.

Магистр Шлюк появился с двумя экземплярами тщательно переписанной книги. Суворов просмотрел книгу, выдал Шлюку червонец премии из каких-то казённых средств, поселил его временно при остроге на казённых харчах (но не в камере, а в помещении для служителей), и велел ему проследить, как два письмоводителя перепишут ещё два экземпляра книги, дабы послать в Петербургскую и Берлинскую академии наук. Впоследствии оказалось, что и здесь генерал был прозорлив…

После изготовления экземпляров один экземпляр собственноручной рукописи Шлюк передал в университет с нижайшей просьбой прочитать и устроить обсуждение, а сам уехал в Мемель. Суворов направил две копии в Академии наук.