Кристиан Флойд. Страж Либерилля

Бездарно играл тапер, раз за разом заставляя меня морщиться. Нет, дело было не в технике исполнения. Ну нельзя же в самом-то деле просто исполнять одну мелодию за другой, совсем не следя за тем, что происходит на экране.

Бывало, после сеанса, когда я сам выступал в роли тапера, ко мне подходили зрители и предлагали деньги. Причем не за технику – редко кто смог бы ее оценить, а за то, что музыка у меня всегда соответствовала эпизоду. Когда на экране происходит что-то трагическое или забавное, мелодия обязательно должна подчеркнуть происходящее, а не просто служить фоном.

Мне приходилось читать в газетах, что появились фильмы со звуком, где и музыка, и голоса актеров слышны. И даже обещают, что скоро это чудо появится в Либерилле. Забавно будет взглянуть. А пока я больше смотрел на Кристину, чем увлекался происходящим на экране.

– Красивый он все-таки, Роман Даскес, – вздохнула Кристина, когда мы выходили из синематографа. – Почти как ты. – И пока я глотал воздух, она продолжила: – А еще ты бы точно ему навалял. Крис, ведь навалял бы?

И я важно кивнул: да легко! Единственное, что мне не понравилось в фильме, – то, как поставлены драки. Ну видно же, что Даскес, чтобы пнуть, чуть ли не руками помогает ноге задираться. А как он замахивается кулаком! Отводит его далеко-далеко за голову, какое-то время медлит с ударом, вероятно, для того, чтобы его противник успел выбрать, какую сторону лица подставить на этот раз. Так что, кивая, я нисколько перед Кристиной не хорохорился.

– Если бы он тебя обидел, я его вообще бы убил.

И подумал при этом, что для начала неплохо бы начистить морду Джеймсу за его язык.

– Что будем делать теперь?

– Завалимся сейчас в какую-нибудь дорогущую ресторацию, – сообщил я, целуя Кристину. Там, куда мы якобы случайно забрели, никто нас увидеть не мог. – В общем, сделаю все, чтобы тебя соблазнить.

– Крис, ты меня еще два года назад соблазнил. Хотя неизвестно, кто кого больше. Так что вовсе не обязательно, чтобы ресторация была очень дорогой. Меня и обычная устроит. Или даже какая-нибудь кофейня. Кушать хочется, – призналась она. – Я так волновалась, что ты вдруг передумаешь, и даже кусочек не заставила себя проглотить.

– Ты о чем вообще?

Недоумение мое было понятно.

– Да так, вспомнилось вдруг, – уклонилась она от ответа, явно о чем-то умалчивая.

– Ты почему ничего не ешь?

Мы сидели, несмотря на все протесты Кристины, за заставленным сверх всякой меры всевозможными блюдами столом, на котором, наверное, только запеченного в кляре филе дракона не хватало, если таковые вообще существуют в природе. И это нам еще не все подали! Не представляю, как они будут выкручиваться, отдельный столик разве что подставят.

– Ем я, ем, – оправдывался я.

– Нет, я же вижу, что ты ничего не ешь. Давай я тебе вот это фрикасе положу: вкусно, прямо пальчики оближешь!

Ну как же тебе объяснить, любимая? Еще вчера я старательно гнал от себя мечты о том, что однажды наступит день, когда мы будем сидеть с тобой вдвоем, причем совершенно не важно, где именно. Ты будешь мне улыбаться, для меня поправлять волосы и весело смеяться над моими шутками. Я старательно пытался забыть тебя с другими женщинами. Красивыми женщинами, страстными и неглупыми. Но с каждым разом понимал все отчетливее, что ты единственная. Единственная и неповторимая. И вот мы вдвоем. Разве я могу сейчас думать о еде?

На выходе из ресторации мы столкнулись с Сесилией. Она приехала с веселой шумной компанией, среди которой был Руди, как и обычно, со сверкающим саксофоном в руках. Как ни старался, Сесилия все же меня увидела, так что пришлось вежливо кивнуть. Она посмотрела на Кристину и отвернулась. Руди приветливо помахал, затем взглянул на мою спутницу, неожиданно подмигнул и пошел ко мне, издалека протягивая руку.

– Хороша! – протянул он, благо Кристина не могла его услышать. – Не познакомишь?

– Бог подаст! – Я сжал его ладонь чуть сильнее, чем принято. – Знаю я вашего брата-музыканта! Это моя невеста.

– Понял-понял-понял! Удаляюсь! – засмеялся он. – Удачи, Крис, еще увидимся!

Наверное, мне стоило их познакомить. Нет, не с Руди. С Сесилией:

– Сесилия – это Кристина. Кристина – это Сесилия.

Ведь она смотрела на певицу такими восторженными глазами!

Вот только могу поклясться: Сесилия обрадовалась нашей нежданной встрече. Но, увидев Кристину, потухла и едва ответила на мой кивок. А может, я сам себе все напридумывал?

Я все ждал, когда Кристина спросит о ней, и пытался понять, слышала ли она, что некоторое время мы встречались. Но спросила она о другом:

– Крис, куда мы идем теперь? Поздно уже! Мама, наверное, беспокоиться начала.

– Твоя мама свою дочь сегодня уже не увидит, только завтра, – решительно заявил я. – Я слишком долго мечтал о нашей встрече, чтобы вот так тебя отпустить.

– Но она же волноваться будет.