Кристалл Альвандера

Следующий месяц остался у меня в памяти каким-то урывками. После объявления Координатора разгорелась настоящая борьба за голоса. Изоляционисты выдвинули своего кандидата, налегая на то, что Земля еще не готова к выходу в космос. И их кандидат оказался вовсе не Ринальд Озли. Кажется, он оказался сильно скомпрометирован в последнем скандале и на него ставить не решились. Но тут другая проблема у них возникла. Лично я об этом человеке никогда даже не слышал. И имя его запомнить никак не мог. Его речи тоже не отличались убежденностью, которая присутствовала у Ринальда. А раз человек сам не убежден в том, что говорит, то кто поверит ему? В ответ выступил сам Координатор, честно рассказав о своих сомнениях и тревогах. И так же заметил, что наша цивилизация не может развиваться дальше в изоляции. Рассказал о том, чем руководствовался при подборе своего преемника, чего от него ожидает. Дальше начался бедлам уже для нас. Понимая, что все равно нас не оставят в покое, я последовал совету Координатора и набросал короткий эморассказ о своих впечатлениях при работе с профессором Танаки. Так же сделала и сестра. После чего, когда кто-то закидывал в телепатический эфир поиск по кандидатам, я скидывал рассказ. И похоже, таких рассказов о профессоре ходило очень и очень много. Хотя чему тут удивляться. Он же преподаватель. Учеников у него много. А вот его противник типичный Советник-политик. Избранный лет триста назад и вполне успешно справляющийся со своей работой, но давно уже утративший связь с обыкновенными людьми. И когда люди попытались выяснить что-то о нем, то обнаружилось, что выяснять-то и нечего. Изоляционисты поздно сообразили, что выдвинули неподходящего кандидата. Сами советники со стажем, они страдали тем, что Координатор довольно метко назвал чувством собственной непогрешимости. Отчего и пострадали. Уже через неделю все стало ясно. А еще через два дня изоляционисты признали свое поражение. Танаки стал официальным преемником Координатора, а пока получил должность Советника по делам подготовки Земли к выходу из изоляции. Сам профессор довольно холодно принял наши поздравления, а затем заперся у себя в кабинете, откуда не вылезал несколько дней, копаясь в каких-то документах. Даже занятия вместо него вели другие. После чего сообщил о формировании нового комитета, состоящего из заинтересованных лиц. Туда пригласили Стива Дональсона, Стэнфорда, Диану Гордон и еще множество людей из различных областей знаний. Все эти начинания Координатор одобрил без всяких споров и возражений.

Поскольку нас с Феолой в этот комитет не пригласили, то я даже не подозревал чем он занимается, хотя совещания шли почти каждый день и весьма эмоциональные. Изредка до нас с Феолой доходили кое-какие слухи о разработке нового метода комплектования армии, о создании дипломатической службы Солнечной и методах подбора и подготовки сотрудников. Шла речь и о техническом оснащении, и о многом еще.

Впрочем, нам с Феолой в этот месяц было вовсе не до того, чтобы ловить слухи о работе нового подразделения Совета. Свободного времени стало меньше, а дел намного больше. Тренировочные полеты, занятия рукопашным боем, заказы на разработку новых кристаллов, участие в отработке новой тактике для истребителей. Теперь мы уже не только сражались против летчиков эскадрильи, но и вместе с ними отражали вторжение вражеских флотов в Солнечную. Теперь уже с активным применением торпед и минирования районов. Ну да. Ведь торпеду можно и просто оставить в космосе, настроив определенным образом. А дальше пусть только появится какой-нибудь объект в пределах работы его сенсоров и не определяющих себя как «свои».

Еще за этот месяц Феола защитила диссертацию на магистра. Тогда же впервые Крис появился на публике, когда сестра представила его комиссии. Крис с достоинством рассказал о себе, ответил на вопросы. С трибуны он улетел под бурные аплодисменты и довольно гордый собой. В заключении выступала Диана Гордон как защитник Феолы и говорила про те эксперименты, что они проводят в институте и какую неоценимую помощь им оказывает Крис.