Криптум

Во время мутации нательную броню снимают. Ты не должен слушать советов или мнений анциллы. Всё и все вокруг погружается в тишину и не реагирует на издаваемые тобой звуки боли или нужды, тебе только могут подать чистую воду, если ты закричишь, что тебя мучает жажда.

Каждый Предтеча проходит за жизнь минимум две мутации. У многих их пять, а то и больше. Число пережитых мутаций во многом определяет твое место в иерархии семьи, манипулы и гильдии. В коллектив гильдии можно войти только после мутации в первую форму. К какой гильдии, к какой касте я буду принадлежать?..

Дидакт отвел меня в маленькую камеру, приготовленную кораблем в носовой части, потому что такие мутации, согласно ритуальному закону, должны происходить под прямым светом звезд… или их адекватной замены.

Нос корабля стал прозрачным. Я снял броню, то же сделал и Дидакт. Ее детали были перемещены на корму, и палуба закрылась под нами. Казалось, что мы, обнаженные, стоим вдвоем на самой высокой точке узкой горы в древнем свете миллионов звезд.

И видим этот свет только мы: я, проситель, и мой ментор. Потому что кастовая мутация каждого Предтечи должна была осуществляться по лекалу ментора, а кроме Дидакта, других Предтеч рядом не было.

Но я не чувствовал этой иронии. Сознательно я никогда не надеялся, что это случится, но в глубине души всегда предвкушал этот момент, словно был уверен, что в конце моих глупых похождений меня ждет более высокое положение и повышение, а может быть, и новые методы поисков веселья и развлечений.

Никогда в голову мне не приходили мысли о долге или ответственности. Но теперь эти мысли просыпались. Я чувствовал себя неадекватным, совершенно незрелым – готовым к переменам.

И все же я не мог подавить в себе глубинное негодование оттого, что ментором является представитель более низкой касты, чем моя собственная – каста строителей. В этом я, как и мой отец, был в конечном счете истинным Предтечей.

– Внеочередная мутация сопряжена с риском, – сказал Дидакт. – Корабль имеет все необходимое для стимулирования надлежащих факторов роста, но ты не получишь отпечатка твоих ближайших родственников… Некоторые детали твоего развития, возможно, будут утрачены или искажены. Это понятно?

– Я соглашаюсь… под давлением, – ответил я.

Дидакт сделал шаг назад.

– Тут нет места для опасений, – сказал он. – Мутация – персональное путешествие, оно не может совершаться принудительно.

– Если я не сделаю этого, то, как ты говоришь, может погибнуть вся Галактика… Разве это не принуждение?

– Подчинение долгу – высший инстинкт и цель Предтечи. Именно это и дает нам силы защищать Мантию.

Я не собирался оспаривать лицемерие сказанного. Если Мантия – этот благородный сохранитель жизни по всей вселенной – лежит в основе всей нашей философии, является причиной нашего существования, то почему тогда творцы жизни – низшая из наших каст?

Почему так высоко стоят строители, работающие главным образом с неодушевленной материей?

Нет, я наелся ханжеством Предтеч по самое горло… Но если я мог предотвратить страдания моей семьи, если я мог предотвратить опустошение, какое мы видели на Чарум-Хаккоре и Фаун-Хаккоре, если я мог спасти от уничтожения странную и неотразимую красоту Эрде-Тайрина… естественно, все эти возможности, неизбежности слишком ясно возникали перед моим мысленным взором…

Значит, я должен был пройти эту процедуру, какой бы опасной она ни была.

Дидакт оглядел меня своими серыми прищуренными глазами. Бледный пушок на его черепе ощетинился.

– Тебе нравится быть жертвой, – сказал он.

– Не нравится! – воскликнул я. – Я готов. Начинай!

– Ты все еще считаешь, что должен получить исключительные преимущества, чтобы прожить жизнь на некий определенный манер. – Он, казалось, чувствовал себя побежденным, потом на смену этому пришло облегчение, словно исчезла наконец всякая надежда, и он обрадовался этому. – Повышение касты невозможно без обретения хотя бы крохи мудрости. Ты не демонстрируешь эту мудрость.

– Я не участвовал в создании этой катастрофы, но я готов пожертвовать жизнью, чтобы спасти сородичей. Разве это не бескорыстие, не благородство?

– Мутация в более высокую касту требует признания Мантии. Мантия отчасти является осознанием того, что принесла в жертву вся жизнь, чтобы позволить тебе быть. Это требует глубоко понимания собственной вины. Ты не чувствуешь этой вины.

– Я разрушил надежды моей семьи на меня, я в своей глупости вовлек в это дело двух людей, а что будет с ними, когда ты закончишь? Я испытываю чувство вины. Она пронзает меня насквозь – вина!

– Только самонадеянность, – сказал Дидакт. – Отваживаться – значит идти на риск бескорыстно, а не просто израсходовать свою жизнь, потому что ты не видишь другого смысла существования.