Криптономикон, часть 2

Рэнди потерял все, что имел, но приобрел компанию. Ами решила, что вполне может поехать с ним на север, раз уж оказалась по эту сторону океана. Он безумно рад. Робин и М. А. сочли себя приглашенными; то, что в других семьях потребовало бы долгих согласований, у Шафто решается как будто само собой.

Значит, придется ехать тысячу миль до Уитмена, штат Вашингтон: младшим Шафто явно не по карману бросить машину на стоянке, войти в аэропорт и потребовать билет на ближайший самолет до Спокана. Марк Аврелий на втором курсе, учится по программе подготовки резервистов — армия оплачивает ему образование с условием, что он параллельно освоит военную специальность. Робин в каком-то военном училище. Но даже будь у ребят деньги, природная бережливость не допустила бы подобных безумных трат. По крайней мере так Рэнди думает первые два дня. Мысль напрашивается сама собой, потому что младшие Шафто постоянно твердят об экономии. Например, они героически попытались осилить бадью овсянки, которую сварила Ами, однако на середине все-таки сломались и старательно выложили остатки в герметический полиэтиленовый пакет, сетуя, что пакеты стоят денег, и не уцелела ли у Рэнди в подвале какая-нибудь старая банка из-под варенья.

В дороге у Рэнди предостаточно времени, чтобы избавиться от этого заблуждения (а именно, что ребята не полетели самолетом из-за стесненных обстоятельств) и выяснить истинную причину. Они возвращают фургон в прокат возле аэропорта Сан-Франциско и едут дальше на двух машинах. На каждой остановке происходит ротация пассажиров, принципов которой Рэнди не понимает, но в результате всякий раз оказывается либо с Робином, либо с Марком Аврелием. Оба слишком хорошо воспитаны, чтобы запросто чесать языком, слишком вежливы, чтобы думать, будто Рэнди интересны их мысли, и, вероятно, не настолько ему доверяют, чтобы откровенничать. Прежде должна установиться определенная близость. Сдвиг в отношениях происходит только на второй день поездки, после ночевки в зоне отдыха федеральной автострады номер пять возле Реддинга. (Оба младших Шафто торжественно и по отдельности сообщили Рэнди, что сеть гостиниц, известная как «Мотель-6», — одна сплошная обдираловка, что если номера когда-то и стоили по шесть долларов, то теперь это не так, и скольких юных невинных путников завлекли обманные вывески на развязках больших магистралей. Оба старались говорить с умным и знающим видом, но при этом так краснели и отводили глаза, что у Рэнди возникло сильное подозрение: речь идет о собственном горьком опыте.) Само собой, что Ами, как существо нежное, должна спать в машине одна, то есть Рэнди надо втиснуться в «импалу» вместе Робином и Марком Аврелием. Ему, как гостю, отвели лучшую постель в доме — откидное пассажирское сиденье, М. А. свернулся на заднем, а Робин, самый младший, устраивается на водительском месте. Примерно через тридцать секунд после того, как свет гасят и Шафто заканчивают молиться вслух, Рэнди ощущает себя еще более чужим и одиноким, чем в джипни среди джунглей Северного Лусона. Всю ночь «импала» сотрясается от грохота проносящихся фур. Когда Рэнди снова открывает глаза, уже утро. Робин рядом с машиной отжимается на одной руке.

— Когда мы доедем, — задыхаясь, произносит он, покончив с зарядкой, — не могли бы вы показать мне это видео по Интернету, о котором рассказывали? — Вопрос звучит абсолютно по-мальчишески. В следующий миг Робин смущается и добавляет: — Если это не слишком дорого.

— Это бесплатно. Покажу, — говорит Рэнди. — Давайте позавтракаем.

Разумеется, «Макдоналдс» и тому подобные заведения дерут за, скажем, тарелку картошки фри значительно больше, чем стоит то же количество сырой картошки в супермаркете (если вы убеждены, что деньги валяются под ногами) или на рынке в каком-нибудь часе езды от основной дороги (если вы хоть сколько-нибудь цените трудовой цент). Поэтому они едут в соседний городок (в больших городах вроде Реддинга цены просто грабительские), находят бакалейную лавку (в супермаркетах цены… и так далее и тому подобное) и приобретают завтрак в максимально непереработанном виде (сильно уцененные залежавшиеся бананы, которые уже не продают гроздьями, а сметают с пола в бумажные пакеты, овсяные хлопья в длинном пакете без коробки и пакет порошкового молока). Все это поедается списанными армейскими ложками из списанных армейских котелков, которые Шафто с восхитительным хладнокровием извлекают из багажника «импалы» — зловещей бездны, где Рэнди различает цепи для шин, мятые коробки с патронами и, если глаза его не обманывают, пару самурайских мечей.

Делается все без тени пафоса — не похоже, что ребята испытывают Рэнди на прочность. Кроме того, это не те тяготы, которые сближают по-настоящему. Вот если бы у «импалы» в пустыне лопнула тяга и пришлось бы воровать запчасти со свалки, охраняемой бешеными псами и до зубов вооруженными цыганами, это бы их сблизило. Так думает Рэнди. И допускает ошибку. На второй день Шафто (по крайней мере мужская часть семьи) слегка ему приоткрываются.