Криптономикон, часть 2

Это звук моторов. Множества моторов. Японцы несколько месяцев сидят без горючего, и первая мысль Гото Денго, что это Макартур.

Он торопливо натягивает форму и вместе с другими офицерами выбегает к главным воротам Бандока. Здесь выстроилась очередь из десятков грузовиков и нескольких легковых автомобилей, моторы работают, фары выключены. Гото Денго слышит японскую речь и падает духом. Он уже давно не стыдится, что ждет генерала Дугласа Макартура как избавителя.

В грузовиках приехали солдаты. Когда встает солнце, Гото Денго предстает новое и необычное зрелище: свежие, здоровые, сытые японцы. Они вооружены автоматами и похожи на японских солдат в 37-м, во время победного шествия по Северному Китаю. Гото Денго чувствует странную ностальгию по времени, когда впереди не маячило неминуемое поражение и чудовищный крах. В горле встает комок, в носу щиплет.

И тут же он отбрасывает эти мысли, вспомнив, что великий день все-таки наступил. У той его части, которая по-прежнему верна Императору, есть долг: разместить жизненно важные военные припасы в большой камере Голгофы. Той части, которая уже не верна Императору, тоже многое предстоит сделать.

На войне, сколько ни планируй, ни готовься, ни отрабатывай на учениях, когда наступает великий день, все неизбежно идет наперекосяк. Сегодня не исключение. Однако через несколько часов неразберихи все налаживается, люди усваивают свои роли. Самые большие грузовики не могут пройти по дороге, которую Гото Денго построил в русле реки Тодзио, но два маленьких проезжают. Они становятся челноками. Большие грузовики подъезжают, один за другим, к сооруженному несколько месяцев назад мощному оборонительному периметру — надежно укрытому от самолетов-разведчиков Макартура. Филиппинцы облепляют их и разгружают ящики — маленькие, явно очень тяжелые. Тем временем грузовички поменьше курсируют по реке Тодзио к устью Голгофы: там ящики перегружают в вагонетки и закатывают в главную камеру. По указанию сверху каждый двадцатый ящик Гото Денго отправляет в ложную камеру. Дальше разгрузка идет сама собой, и Гото Денго большую часть времени присматривает за последними стадиями работ. Новые вентиляционные шахты продвигаются по графику, их можно инспектировать раз в день. Диагональную штольню теперь отделяют от озера Ямамото всего несколько метров. Грунтовые воды сочатся в Голгофу сквозь мелкие трещинки в породе и стекают в зумпф, который дренируется в реку Тодзио. Еще несколько метров, и они соединятся с коротким туннелем, который Ин и его люди пробили несколько месяцев назад из того места, где теперь дно озера Ямамото.

Ин теперь занят на других работах. Они с Родольфо и спецкомандой заканчивают последние приготовления: бьют выработку с вершины водораздела. Она выглядит в точности как очередная вентиляционная шахта.

Гото Денго совершенно потерял счет дням, однако через четыре дня после прибытия грузовиков он получает намек. За вечерним рисом филиппинские рабочие внезапно затягивают песню. Гото Денго узнает мелодию: как-то ее пели американские морские пехотинцы в Шанхае.

Что за младенец
Тихо спит
В объятьях у Марии?

Филиппинцы поют эту и другие песни на английском, испанском и латыни весь вечер. Когда они прочистят легкие, то поют исключительно красиво на два или на три голоса. Поначалу солдаты лейтенанта Мори нервничают, думая, что это сигнал к массовым беспорядкам. Гото Денго не хочет, чтобы перебили его рабочих, и объясняет, что это религиозное — мирный праздник.

В ту ночь приезжает еще один караван грузовиков. Заключенных будят и отправляют на разгрузку. Они работают весело, поют рождественские гимны и шутят насчет Санта-Клауса.

Разгрузка продолжается всю ночь и утром после рассвета. Никто в лагере не спит. Впрочем, Бандок и так постепенно переходит на ночной график, чтобы меньше было видно с самолетов-разведчиков. Гото Денго как раз думает, не прикорнуть ли на часок, когда со стороны реки Тодзио доносится треск. Патронов мало, он давно не слышал этого звука и с трудом понимает, что стреляют из «намбу».

Гото вспрыгивает на подножку грузовика и велит водителю ехать вверх. Стрельба смолкает так же внезапно, как началась. Река под лысыми шинами грузовика стала красной и мутной.

Примерно два десятка тел лежат в реке перед устьем Голгофы. Японские солдаты стоят по щиколотку в красной воде. В руках у них автоматы. Сержант обходит лежащих филиппинцев, добивая штыком тех, кто еще шевелится.

— Что происходит? — спрашивает Гото Денго. Никто не отвечает. Впрочем, в него не стреляют; значит, он может выяснить сам.

Заключенные разгружали грузовичок — он по-прежнему стоит перед устьем штольни. Под задним откидным бортом лежит ящик. Видимо, его уронили, он раскололся под весом содержимого, и оно рассыпалось по конгломерату из речных камней, цемента и отвала штольни, слагающих здесь ложе реки.