Криптономикон, часть 1

Шафто практически не общался с Уотерхаузом, но заметил: люди, поговорив с ним, идут прочь, тряся головой — не отрицательно, а судорожно, как собака, которой слепень залетел в среднее ухо. Уотерхауз никогда не отдает прямых распоряжений, поэтому людям второго типа непонятно, как им себя вести. Однако, похоже, людям первой категории не легче. Эти обычно говорят, словно читают по бумажке и отмечают каждый пункт галочкой. Уотерхауз, в отличие от них, хочет не изложить готовые мысли, а по ходу дела наткнуться на что-нибудь интересненькое. И все время как будто ждет, что ты немедленно включишься в процесс. Никто не включается, кроме Еноха Роота.

После нескольких дней в море капитан (кавторанг Иден, тот самый бедолага, которому пришлось таранить Норвегию) выходит из каюты нетвердым шагом, хватаясь за что ни попадя. Заплетающимся языком он объявляет, что по приказу командования на палубе отныне можно появляться только в черных лыжных масках, черных перчатках и черных манишках под остальной одеждой. Все это немедленно выдают. Шафто доводит капитана до белого каления, трижды переспрашивая, точно ли тот понял приказы. Одна из причин, по которой Шафто так уважают рядовые — он умеет задавать подобные вопросы, формально не преступая воинского этикета. Капитан, надо отдать ему должное, не спускает на Шафто собак, а ведет его в каюту и показывает инструкцию в зеленом переплете:

ТАКТИЧЕСКОЕ ПЕРЕОДЕВАНИЕ НЕГРАМИ

ТОМ III

НЕГРЫ В КАРИБСКОМ МОРЕ

Приказ любопытный, даже по меркам подразделения 2702. Смущает и то, что капитан Иден пьян вдребезги, вернее, как он пьян — словно солдат времен войны Севера и Юга, которому полковой лекарь собрался отпилить ногу.

Шафто раздает манишки, перчатки и лыжные маски, приказывает бойцам, чтобы те заткнули хлебало и еще раз отработали шлюпочные учения, а сам находит Роота в импровизированном лазарете. Он чувствует, что пришло время для такого разговора, в котором пытаешься набрести на что-нибудь интересненькое, а если хочешь до чего-нибудь допереть, значит, тебе к Рооту.

— Знаю, вы думаете, я за морфием, — начинает Шафто, — но я просто поговорить.

— Н-да? — отвечает Роот. — Мне надеть капелланскую шляпу?

— Я, бля, протестант. Могу сам поговорить с Богом, когда приспичит.

Роот ошарашен такой внезапной вспышкой враждебности.

— Хорошо, о чем вы хотите поговорить, сержант?

— О нашем задании.

— Я ничего о нем не знаю.

— Ладно, тогда попробуем вычислить.

— Мне казалось, что твое дело — исполнять приказы, — говорит Роот.

— Я исполню.

— Не сомневаюсь.

— А пока у меня до хрена свободного времени, чего бы не разобраться? Капитан велел носить всю эту херню на палубе, где нас могут увидеть. Но какая собака нас здесь увидит.

— Самолет-разведчик?

— Нет здесь у немцев самолетов-разведчиков.

— Другой корабль? — риторически спрашивает Роот, проникаясь духом разговора.

— Мы увидим его в то же самое время и сто раз успеем переодеться.

— Значит, капитана волнуют подводные лодки.

— В яблочко, — говорит Шафто. — С подводной лодки нас можно увидеть в перископ, а мы ничего не заметим.

Однако в тот день им не удается дальше продвинуться в вопросе: зачем командованию надо, чтобы они выглядели неграми в глазах капитана немецкой подводной лодки.

На следующее утро капитан поднимается в рубку с явным намерением бдеть. Он трезвее вчерашнего, но по-прежнему угрюм. На нем яркая гавайка поверх черной рубашки и веревочные сандалии поверх черных носков. Время от времени он надевает черные перчатки, черную лыжную маску и выходит на палубу обозреть горизонт в бинокль.

После восхода солнца пароход еще некоторое время идет на запад, потом ненадолго поворачивает на север, затем с час движется на восток, потом снова на север и опять на запад. Они прочесывают квадрат, и капитану Идену явно не улыбается найти то, что они ищут. Шафто еще раз проводит шлюпочные учения, потом лично проверяет шлюпки и убеждается, что там есть все необходимые припасы.

Около полудня наблюдатель подает голос. Корабль меняет курс и движется теперь примерно на северо-восток. Капитан выходит из рубки и с видом предсмертной обреченности вручает Шафто ящик темно-коричневого сапожного крема и запечатанный пакет с подробными приказами.

Через несколько минут бойцы подразделения 2702 по приказу сержанта Шафто раздеваются до трусов и начинаются мазаться сапожным кремом. У них уже есть вакса, которую приказано втереть в волосы, если те недостаточно черные. Очередной пример того, как военное начальство обходится с маленьким человеком — за ваксу, между прочим, свои деньги плочены.

— Похож я на негра? — спрашивает Шафто Роота.

— Я немного путешествовал, — отвечает Роот, — и, на мой взгляд, ни капельки не похож. Однако для немца, который ни разу в жизни не видел настоящего чернокожего, к тому же в перископ, — чего бы нет? — Потом: — Как я понимаю, ты вычислил задание?

— Приказы, бля, прочел, — осторожно отвечает Шафто.